Разглядываю фотографии жареной курицы и тихо схожу с ума. Очень фотогеничное блюдо.

---

Забавно, что когда раздается сирена, Мелисса немедленно бежит в мою комнату, которая хоть и не бомбоубежище, но расположена удачнее всех, прячется под кровать, и выходит только когда уже бумкнет. Предка выдернули на дежурство в Сдерот, он соцработник в фирме, которая психологической поддержкой пострадавших от бомбежек занимается. Говорит, у них все спокойно, но Газа в дыму.

---

Блин, я хочу в изостудию, а мне нельзя>___<

---

Скотина-Семиликий едва не сломал мне руку. До сих пор болит.

---

Лазурит, это я хочу спать или ты?

---

Все-таки Дрим удивительно мудрое и чуткое существо. Она умудряется сказать именнно то, что поднимет насторение.

---

Буду плакать. Все равное придется, а лучше сейчас, чем потом Новый Год портить. Тянет пожаловаться, но нефиг портить другим праздник.

---

Готовлюсь впасть в депрессию. Са-ан Т____________Т

---

Дела Семейные - Глава 6

Всех с Новым Годом!^_^

Название: Дела семейные – Глава 6
Автор: A. Kniggendorf
Блог автора: akk.insanejournal.com
Переводчик: Lazurit
Бета: нет
Фандом: TB/X1999/Combination
Пейринг: Сейширо/Субару
Рейтинг:NC-17
Дисклеймер: Все чужое.
Ворнинги: насилие, оккультизм, гомосексуализм, говорящее дерево, дендрофилия и геометрия.
Ворнинг для этой главы: Яойная НЦа, нон-кон
Примечание: Этот фик – сиквел к фанфику «36 градусов». Найти приквел можно на моем дайре www.diary.ru/~lazurit8 и на сообществе www.diary.ru/~anime-x

Kniggendorf: Семейные Дела - 06: Внезапный ливень

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

... Жар и Безумие...
... Власть и Игра...
... Контроль и Жажда...

Она считала жажду самой интригующей: она больше всего отличалось от того, что Сакура могла ощутить будучи деревом, и была противоречива сама по себе. Люди тратили на страсть так много времени и сил, растворявшихся в ее послевкусии. Дерево не понимало этого, пока не узнало от Юэ, что это - вопрос опыления. И желания. А главное - власти.

Ветви Дерева затрепетали, украсив вечную ночь мабороши потоком розоватых лепестков. Власть была понятна ему.
Власть. И Игра.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
fam-i-ly – класс [n]: группа похожих предметов.
mat-ter – материя [n]: Нечто, занимающее физическое пространство и воспринимаемое одним или более органами чувств.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Парк Уэно, Токио
28 марта 2000 года

Желтая предостерегающая лента потрескивала на ветру, гнавшем облака по небу. Над лентой блестела в лучах утреннего солнца белая лакированная металлическая табличка со знаком Токийского Департамента Садов и Парков. Надпись на ленте гласила «Входа нет – идет дезинфекция». Сейширо воткнул столбики в землю и позволил себе улыбнуться.

Ежегодная дезинфекция печально известного растения «любитель ханами».

Хотя в тот год, когда он поступал в университет, сакура зацвела довольно рано, Сейширо узнал на собственном опыте, что единственный способ не позволить дереву проказничать в переполненном людьми парке, заключался в том, чтобы сидеть под ним круглые сутки.

Ему было «две тысячи шестьсот с чем-то» лет, и все же оно так и норовило закусить парой пьяных отдыхающих, отсыпающихся у его корней. Не самая лучшая пища для существа, чувствительного к алкоголю, но неуязвимого для аспирина, и обладающего метаболической скоростью обычного дерева. Сейширо вздохнул и сел у ствола, чтобы немного отдохнуть перед тяжелым днем. Веточка коснулась кожи под его ухом.

- «... прекрати ворчать на меня...» - прошелестело Дерево мириадами цветов. – «... Это не настолько ужасно...»

- Три недели. – Сейширо лениво запустил руку в цветы. - Три недели похмелья это не шутка.

- «... Ты мелочен...» - пожаловалось Дерево, одной покрытой цветами веткой коснувшись его подбородка, а другой - медленно обвивая его талию. И замолкло.- «... Ты похудел...» - отчитало его Дерево. – «... Тебе нужно заботиться о себе...»

- Ничего не поделаешь, - вздохнул Сейширо, - Так бывает, когда работаешь на двух работах и заводишь новое домашнее животное.

Дерево слегка запрокинуло его голову, и он увидел сияющую, подвижную крону, а вокруг него нескончаемым ливнем падали розовые лепестки.

- «... Он больше не домашнее животное для тебя - и ты знаешь об этом...»

~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~

Уэно-Сакураги-чо, Токио
28 марта 2000 года - 09:17

Сейширо уже ушел, и Субару завтракал в тишине. Он отхлебнул чаю, отставил кружку в сторону, и снова посмотрел на присланный по факсу листок. На бумаге виднелись чайные пятна, и а один из углов вымок в молоке, выплеснувшемся из его тарелки с хлопьями, когда Йоши пронесся по столу, пока не оказался там, где и находился сейчас – на коленях Субару.

Описание работы было точным и полным деталей. Вместо даты указан телефон. Очевидно, когда дело касалось правительства, главный дом счел более мудрым позволить ему самому назначить встречу, чтобы лишить его возможности пропустить назначенную заранее.

Были несколько очевидцев. В рассказах свидетелей призрак выглядел одинаково, но различался по размеру и поведению, от размера куклы Барби до взрослого человека, от тихого плача до маниакального смеха. Призрак появлялся в разных местах по всему зданию Парламента, находившимся по бокам от него Палате Советников и Палате Представителей, и даже Парламентской Библиотеке по другую сторону дороги.

Субару рассеянно погладил шерсть Йоши, непривычно гладкую и аккуратную, потому что утром, доставая газету, Субару нечаянно впустил кота во двор. Слышалось тихое довольное мурлыканье, успокаивавшее его, и несколько секунд он просто сидел, наслаждаясь всеобщим покоем, прежде чем решительно снять Йоши со своих коленей и отправиться звонить парламентскому секретарю, чтобы назначить дату первичного осмотра.


Двадцать минут спустя Субару покинул дом с извивающимся Йоши на руках. Он не решился оставить кота одного в доме. Закрыв за собой дверь, он окинул взглядом переулок, видневшийся за воротами сада, в конце которого стоял дом Сейширо. Здесь стояли всего два здания: дом Сейширо и дом Йошино – в углу; по другую сторону улицы тянулось кладбище Янака, скрытое высокой каменной стеной. Теперь, в конце марта, у ее подножья росла трава, а за ней виднелись зеленые ветви деревьев, и оттого кладбище приняло деревенский, почти идиллический вид.

Странно для места, ассоциировавшегося у него с Сейширо, с Сакуразукамори. С другой стороны... переулок явно был когда-то боковым входом на кладбище; за домом Сейширо он превращался в узкую забытую слякотную тропинку, которая бежала вдоль забора Сейширо, минув ржавую калитку, скрывавшуюся под старыми деревьями и высокими кустами. Сквозь ржавые прутья проросла береза, оставившая калитку открытой навеки, а по сторонам дорог кладбища стояли мощные сакуры, покрытые крупными бутонами, готовыми расцвести. Так что, возможно, это было не так уж и странно...

Прижав к себе несчастного Йоши, Субару пересек простой, почти голый сад Сейширо, захлопнул ворота ногой, и направился к соседнему дому.


В отличие от ворот Сейширо, ворота Йошино всегда были открыты. По обе стороны каменистой дорожки, ведущей к дому, располагались ухоженные клумбы весенних цветов. На веранде стоял, подняв лапу, керамический кот в каппоги, подозрительно напоминавший Йоши.

Субару преодолел три ступеньки порога и попытался позвонить в дверь, не роняя при этом вырывающегося кота.

- Могу я помочь вам?

Субару обернулся, и увидел маленькую старушку в перепачканной от работы в саду одежде, глядящую на него через ограду. – Может быть. Я ищу Йошино-сан.

- Тогда вы нашли ее. - Она положила свои рукавицы на камни и подошла к нему. – Вы живете с Сакуразука-сенсеем, не так ли?

- Да, мое имя Сумераги. - Он спустился с веранды. – Сегодня я должен уйти из дома пораньше, и мне не хотелось запирать Йоши.

- Спасибо, что принесли его, - Она с привычной легкостью взяла котяру на руки и небрежно почесала его под подбородком, вызвав громкое урчание. - Я рада, что Йоши не доставил беспокойства вам и сенсею. Не многие будут так же дружелюбны с непослушным котенком, который норовит едва ли не переселиться к ним.

Субару кивнул и повернулся, чтобы уйти.

- Кстати, не могли бы вы забрать его почту? Сегодня у него довольно много писем, а я собиралась сходить в гости к сестре.

Субару остановился и обернулся к ней. – Разумеется, я могу забрать его почту.

- Спасибо. - Она опустила Йоши на землю и вошла в дом. Несколько секунд спустя, она снова появилась с пачкой из восьми или девяти писем.

- Вы всегда забираете его почту? – удивился Субару.

- Да, так легче для почтальона, а сенсей часто работает допоздна.

»Вот почему Йоши еще не пострадал от саканаги. Вы…» - Субару едва не выронил письма, ощутив, как его ладоней коснулось заклинание. Почти автоматически он начертил оберегающий символ, рассеивая заклинание слежки прежде, чем оно успело активизироваться. Заклинание слежки в письме Сейширо...

- Что-то не так? – с тревогой спросила Йошино. – Вы нехорошо себя чувствуете?

- Все в порядке, Йошино-сан. Пожалуйста, не беспокойтесь, - поторопился заверить ее Субару. «Но мне следует беспокоиться... и Сейширо, скорее всего, тоже…»


Нагата-чо, Чийода-ку, Токио
Парламентская библиотека
4-ый этаж

Уже было далеко за полдень, когда Субару, сопровождаемый замминистра Ишидо, пересек просторное лобби Парламентской Библиотеки и начал подниматься на лифте. Он нервничал. Здесь было поразительно много следов магии, рассеянных по всему зданию и слишком слабых для опознания – и это еще если не считать тех мест, где видели привидение – да и само здание казалось странным, полным чар, не имевших никакого отношения к призракам. В последний раз он был здесь перед битвой на Радужном Мосту, и это навевало воспоминания, которые он предпочел бы забыть. Восстановившийся кеккай под зданием Парламента тянулся к нему, взывая к одному из своих источников. Он никогда не чувствовал кеккай так четко - кроме тех, которые создавал сам...

Вероятно, этот он тоже создавал; по крайней мере частично. Он задался вопросом, слышит ли Сейширо зов кеккая вокруг Токио. Или может, они отогнали Дракона Земли? Они были Инем и Яном, вместе составлявшим Дао; его равными, но противоположными источниками. В чем заключалась проблема, в равенстве или в противоположности? И…

- Сумераги-сан. Мы на четвертом этаже, – обеспокоенный замминистра отвлек его от мыслей.- Вы в порядке?

Второй раз за сегодня! - Все хорошо, спасибо. Просто... значительность этого места давит на меня. - Субару вышел из лифта и оказался в пустынном лобби со столом и двумя вооруженными охранниками слева и справа от него. Табличка над столом гласила « Новейшие документы – требуется специальное разрешение и заполнение анкеты. Фотографирование и пишущие средства запрещены»

Субару оглянулся на замминистра, который показал сидевшему за столом клерку свое удостоверение. Направо тянулся неосвещенный коридор, по какой-то причине притягивавший его. По обе его стены находились несколько дверей; в конце коридора было окно, украшенное несколькими растениями в горшках, под которым стоял стол и пара стульев. Над последней дверью справа светился знак аварийного выхода. На первый взгляд в коридоре не было ничего особенного, но когда он шагнул в него, охранники преградили ему дорогу. - Позвольте ему пройти. Премьер-министр будет рад, если Сумераги-сан взглянет на…

Одна из дверей в коридоре открылась. - Мошиното, мне нужен еще один блокнот, вся информация о семье Хашиба от 1965 года и… - Сейширо остановился в дверном проеме и вопросительно посмотрел на них.

Клерк кинулся к Субару. - Извините нас, Сакуразука-сан, могу я представлять вам Су…

- В этом нет необходимости. Мы уже знакомы, - Сейширо посмотрел Субару в глаза с безмолвным, насмешливым вызовом. – Какой сюрприз, Субару-кун. Давно не виделись.

- Да. – «Примерно пять часов» - Что вы здесь делаете?

- Могу спросить то же самое у тебя, - Сейширо улыбнулся, предъявляя удостоверение со своей фотографией и эмблему Совета Национальной Безопасности на лацкане.

- Я не могу говорить об этом, - Субару пожал плечами. – И вы знаете, что это значит, - здесь не было никаких источников магии кроме Сейширо. Он задался вопросом, это ли привело его в коридор, или зов кеккая тоже имел к этому отношение. Следы в других местах были размыты, а значит, дух был либо очень слаб, либо напротив, силен и обучался магии при жизни. Учитывая то, как часто он появлялся, второе вероятнее.

Субару прошел мимо Сейширо, и провел рукой по стульям у окна, проверяя, нет ли поблизости других источников магии кроме Сакуразуки. Затем он медленно вернулся.

- В вашем письме было заклинание слежки, - тихо сообщил он. – Вы…

- Давай обсудим это наедине, - Сейширо указал на дверь за собой.

- Сакуразука-сан! – возмутился клерк. - Это запрещено! У вас есть доступ к сверхсекретной информации. Вы не можете…

- Не могу? – Сейширо повернулся к нему и изогнул бровь.

- У Сумераги-сан нет требуемых разрешений, - серьезно ответил клерк, -…и…

- Так воспользуйтесь моими! – Сейширо захлопнул дверь перед его носом. Электронный замок закрылся с тихим щелчком. – Мошиното так же скучен, как и все эти бумаги.

- У меня могут быть проблемы из-за этого, - негромко заметил Субару. - Я…

Пальцы Сейширо коснулись его подбородка. - Не беспокойся. Когда ты выйдешь отсюда, то будешь выглядеть достаточно встрепанным, чтобы никто не подумал, будто у тебя было время читать секретные документы. – Золотистые глаза за стеклами коньячного цвета казались почти серыми. Серыми и…

Пальцы Сейширо проворно расстегнули воротник рубашки Субару; Тот схватил его за руку. – Нет, - Он впился в Сейширо взглядом. - У нас нет времени для ваших игр!

- Нет? Как жаль, - негромко рассмеявшись, Сейширо отпихнул в сторону стопку документов с пометками «секретно» и «запрещено к выносу», и присел на край стола. – Ну?

- В одном из ваших писем, которые Йошино-сан отдала мне этим утром, было заклинание слежки. Я сразу рассеял его, но, возможно, оно успело сработать, - Отметив, что Сейширо растерял все свое веселье, Субару провел большим пальцем правой руки по шраму на внешней стороне левой ладони. – Думаю, вам следует проверить свои метки.

Сейширо кивнул. - Вечером. Если заклинание успело сработать, то оно слабое. Что-то более сильное я бы уже заметил. Не стоит ради него отвлекаться от работы. Кстати… - Он слез со стола, и сунул карточку в электронный замок. – Тебе пора идти. Или мне придется сделать что-нибудь посерьезнее, чем просто взъерошить тебе волосы, чтобы успокоить их.

- Вы не посмеете… - начал Субару. Сильная ладонь внезапно прижалась к его пояснице.

- Жди меня, любимый, - хрипло прошептал Сейширо ему на ухо, подталкивая к открытой двери. - Я буду дома в полседьмого.

- Да как вы!.. – начал Субару и оказался перед закрытой дверью.

- Эм... Сумераги-сан? Могу я спросить… - заикаясь, произнес Ишидо, явно смущенный.

Субару проигнорировал его. - Здесь ничего нет. Если в других зданиях феномен не появлялся, то на сегодня мы закончили. - Он быстро зашагал к лифту. – Изгнание я проведу завтра. Я свяжусь с вами, чтобы назначить время.

- Но охрана…

- Доброго вам дня, Ишидо-сан.

~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~

Уэно-Сакураги-чо, Токио
28 марта 2000 года - 23:37

Был уже поздний вечер, значительно более поздний, чем он планировал, когда Сейширо наконец закрыл за собой дверь и снял ботинки, небрежно оставив их под вешалкой. Он устал. Найти сына Савады, Тоширо, оказалось нелегко; а то, что он прятался вместе с бывшим детективом токийской полиции, еще больше усложняло поиски.

Сейширо подавил зевок и заметил на маленьком столике в прихожей рядом с защищенными магией ступенями небольшую стопку писем. На всякий случай на них лежала белая офуда.

Субару был осторожен, но никакой пользы это не принесло. Письмо просто прислали по почте, иначе оно не оказалось бы в руках Йошино-сан, и заклятье слежки из него все еще работало. Оставалось три варианта: следящее заклинание могло быть прицельным, и единственная причина, по которой оно не попало к Йошино, это появление Субару – Сейширо рассудил, что вероятность этого невелика. Впрочем, заклинание могло быть запрограммировано на опознавание магии, или оно могло быть многослойным следящим заклинанием, реагировавшим на всех, кто попадался на его пути. В любом случае, беспокойство Субару оправдано; метки должны быть испачканы.

Под мрачным взглядом Сейширо стопка писем потихоньку начала дымиться. Онмёджи, способных создать многослойное или опознающее магию заклинание слежки раз, два - и обчелся, а если отмести его самого и Субару, остается только Ромиро, потому что бабушка Субару не станет заживо снимать кожу с ребенка только для того, чтобы досадить ему.

Возможно, Ромиро ожидал, что он будет небрежен, учитывая объем работы у него на руках и клиента, теряющего терпение. Сейширо скрипнул зубами. Они еще посмотрят, кто из них безжалостней. Стопка писем вспыхнула, оставляя на столе темные пятна.

~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~

29 марта 2000 года - 03:48

-Мм? - Субару сонно заморгал в темноте. Единственным источником света в комнате были красные цифры электронного будильника. Жалюзи закрыты. Он потянулся к торшеру...

Сильная рука сжалась на его шее, вжимая лицом в простынь. - Нет! Я… - Он попытался дернуть ногой, но что-то тяжелое придавило его поясницу к постели. Он не мог пошевелить руками.

- Если ты думаешь, что у тебя есть право голоса, ты ошибаешься, - произнес голос Сейширо совсем рядом с его ухом. – Держи метки под контролем, иначе пожалеешь.

Субару поежился, когда зубы задели его шею. По коже скользнул металл, срезающий нижнее белье. - Не сме… - Его ноги раздвинули, и он ощутил себя абсолютно беззащитным. - Не на… - колено прижало его левое бедро к постели. – Сейши… - Что-то скользкое закапало на него, а затем… - Ах… - Пальцы прикоснулись к его входу, массируя, дразня. Он коротко и яростно выдохнул в смятые простыни, когда тело предало его, с готовностью подчиняясь, возбуждаясь против его воли.

- Расслабься, или тебе будет больно.

Пальцы проникли в Субару, растягивая. Он резко втянул воздух. Боль смешалась с удовольствием, когда Сейширо притянул его к себе, удерживая ногами. Субару едва не потерял голову; сильная рука на его животе не давала ему сжать ноги; другая поддерживала его, лаская грудь, постепенно приближаясь к лицу. Пальцы заставили его приоткрыть рот, и скользнули внутрь. Он попытался укусить их, но они не позволили ему сомкнуть челюсти. Он застонал. Рука сжимала его лицо, два пальца на языке. Он не мог сглотнуть, не мог… Слюна тонкой струйкой потекла по подбородку.

Жар. Беспомощность. Мир сократился до прикосновений Сейширо, рук на его коже, пальцев во рту. Быть взятым, принадлежать...

Не понимая, что делает, он дернулся вниз, насаживаясь глубже, прося о большем...

- Коснись себя, - хладнокровно произнес голос Сейширо во тьме.

Он повиновался, не в силах сопротивляться, и его твердая плоть оказалась горячей на ощупь. Его дрожащее запястье касалось руки Сейширо, все еще поддерживавшей его за талию, в то время как Сейширо неторопливо и чувственно двигался в нем. Голова у него закружилась. Он…

- Быстрее.

Он изо всех сил попытался следовать команде. Влажные пальцы Сейширо покинули его рот, сжавшись на шее, Сакуразука двигался все быстрее и резче. Субару хватал ртом воздух; его тело напряглось, выгнулось…

Рука Сейширо отпустила его и накрыла его головку. Сдавленно вскрикнув, Субару кончил в горячую ладонь; его дрожь наслаждения заставила Сейширо излиться в нем. Его голова откинулась на плечо Сейширо. Глаза прикрылись; его захватили прикосновения и запахи, вкус и звук...

Сейширо в нем. Мускусный аромат пота и секса...

Пота, который он, оглушенный, слизывал с горла Сейширо. Постепенно выравнивающееся сердцебиение...

Сквозь жалюзи скользнул первый луч солнца. Сейширо отпустил его шею, прохладными пальцами касаясь его бровей, отодвигая челку, рисуя что-то слюной, шепча. Субару влажной от пота кожей чувствовал нежность в его низком бархатистом голосе: - Я говорил, что ты заплатишь мне.

Черная тень руки накрыла его глаза.

Тьма.


Когда Субару проснулся, на просторной постели кроме него никого не было. На его теле не оказалось ничего, кроме одеяла, а ноги все еще были раздвинуты. Семя с него стерли, но, судя по влажным ощущениям, больше ничего не изменилось. В доме было тихо и пусто; стихло шелестящее пение защищающих его мертвецов. Сейширо ушел. Но он не оставил никаких сомнений в своей власти над Субару.

Обнаженный, Субару рассматривал себя в зеркале, касаясь холодными пальцами темных отметин, которые Сейширо оставил на бледной коже его шеи и снова задрожал, вспомнив изящные пальцы, вторгшиеся в его рот, не позволяющие закрыть его, чертящие на его коже...

Крохотные кристаллики блеснули в резком свете галогенной лампы, висевшей над зеркалом. Он вытянул шею, пытаясь разглядеть иероглиф, написанный на его лбу высохшей слюной.

»Щит».

Его отражение, нахмурившись, смотрело на него. Второй иероглиф был начерчен на щеке, он даже не заметил, как это произошло. И написан он был семенем.

»Изоляция»

Неудивительно, что он больше не чувствовал Сейширо. Дом не замолчал, дело было в нем самом. Заклинание словно изморозь покрывало его кожу и…

Кое-что влажное и липкое потекло по его ноге. Старясь не смотреть в зеркало, Субару вытерся полотенцем, и неуклюже пошел в душ. Моясь, он безропотно подумал, что Сейширо, скорее всего, даже не подумал воспользоваться презервативом.

Конечно, не подумал, ответил Субару на свою же собственную мысль, стоя под струями воды. Вамачара. Агрессивная. Запретная. Тогда бы заклинание не сработало. Он сделал воду настолько горячей, насколько мог терпеть, и начал изо всех сил стирать иероглифы со своего лица. Изморозь не желала исчезать.


Когда полчаса спустя он вошел в кухню, чтобы сделать себе чай, на столе что-то белело в лучах солнца. Это оказалась записка, написанная от руки и придавленная банкой с медом:

»Смени простыни»

~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~

Татекава-чо, Сумида-ку, Токио
29 марта 2000 года - 11:12

Татекава 1-8-7 оказался длинным шестиэтажным квартирным комплексом неопределенной архитектуры, настроенной исключительно на функциональность. Белые стены оживляли лишь оранжевые и серо-голубые полосы вокруг окон и между этажами. Единственным украшением входа было чахлое растение в горшке под табличкой с перечнем жителей.

Сейширо не нужно было читать все двадцать с лишним имен, чтобы знать, что его цель жила на пятом этаже. За входной дверью тянулся узкий, но чистый коридор, с двумя лифтами справа и лестницей слева.

Сейширо выбрал лестницу. Металлические перила были покрашены оранжевым лаком, и блестели в свете, падавшем из маленьких окошек на каждой площадке. На подоконник на четвертом этаже кто-то поставил кактус, с горшка свисал ярлык с улыбающимся цветком. Детские каракули гордо возвещали: "Кактус-сан принадлежит Айке-чан". На полу стояла маленькая розовая пластмассовая лейка.

Дверь пятого этажа беззвучно открылась. В это время суток здание казалось пустынным. Сейширо стремительно пересек лестничную клетку. Благодаря черным перчаткам отпечатков пальцев не останется. В двери Хашибы стоял современный, блестящий и хорошо смазанный замок; интересная конструкция, намного сложнее, чем обычно бывает в квартирах. Сейширо улыбнулся. Он начертил пальцем пентаграмму, а зародившееся в ней открывающие заклинание не заботилось о сложностях конструкции...

~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~

Уэно-Сакураги-чо, Токио
29 марта 2000 года - 11:24

Субару вдохнул запах чая, отхлебнул из кружки, обжегся и поставил ее обратно на стол. Он снова попытался пробить иней на своей коже, но тот слишком плотно покрывал его. Дрожа, он обнял себя руками, пытаясь хоть немного согреться. Пальцы впились в кожу, сильно, глубоко, красные капельки крови окрасили изморозь в розовый цвет.

Словно сакура.

Он вложил в этот иней частичку своей магии, разумеется, невольно, не зная об этом, но в колдовстве Сакуразука это важным не считалось. Пентаграмма ставила Плоть над Духом. Иными словами: чувственную реальность над непорочными намерениями.

Субару сжал руки в кулаки. Каким он не был, так это непорочным.

Подавленный, он царапал лед, а холод впивался в его кожу. Закрыв глаза, он терпел боль и искал трещины в панцире...

Не было ни одной, только место, где ясные ощущения проскальзывали сквозь лед, отражавший все остальное. Он должен был оградить себя. Он не стал этого делать. Не смог. Он слышал...

... шепот где-то вдалеке. Юноша, не старше двадцати, смотрел в его лицо, которое не было лицом Субару, лицо, расточавшее дружелюбные улыбки и острые насмешки. – В коре твоего головного мозга закодирован метагенетический вирус. В ближайшие несколько лет ты случайно выпустишь его, и это вызовет около пяти миллионов смертей по всему миру.

- Значит, чтобы предотвратить это, я должен умереть, - тихо ответил юноша, слишком сдержанно для своих лет. Поведение того, кто уже слишком много видел.

- Да.

- Я не могу сбежать?

- Нет.

Юноша на секунду опустил глаза. - Это больно?

- Не в этот раз.

Не было удара, не было разорванной плоти, сомкнувшейся вокруг запястья, не было отчаянного трепета умирающего сердца, о котором Субару все еще снились кошмары. Даже заклинание не было произнесено вслух. Неправдоподобно большие глаза юноши распахнулись еще сильнее, а тень Сейширо накрыла его. На последнем издыхании он прошептал имя:
- Хашиба…

- Сайонара, Тоширо-кун.

По щекам Субару текли слезы. Он сердито стирал их, но они не прекращались, оставляя мокрые дорожки на инее на его коже и напоминая ему о холоде, который он не чувствовал еще несколько мгновений назад. Вот какой была смерть Хокуто?

Вот каково быть убитым Сейширо?

~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~

Татекава-чо, Сумида-ку, Токио
29 марта 2000 года - 11:28

Когда Сейширо развернулся и покинул маленькую квартиру, мальчик в гостиной казался абсолютно спокойным, словно спал. Выйдя на улицу, он сунул в мобильник новую сим-карту и никелево-кадмиевую батарею, и позвонил в офис. – Цель устранена. Продолжаю выполнение заказа. Вызовите полицию на адрес Татекава 1-8-7, квартира V-2, Хашиба. Сообщите прессе, что единственный сын члена Палаты Представителей Савады внезапно скончался по неизвестной причине. Убедитесь, что они знают адрес, - Он выключил мобильник и вынул батарею. Спустя мгновение телефон в его пальцах распался на множество лепестков сакуры, а Дерево пожаловалось на недостаток питательный веществ.

»Не беспокойся» - мысленно усмехнулся Сейширо. – «Ты получишь десерт» - Он толкнул дверь маленького кафе, сел за столик у окна и заказал латтэ. Послышались первые звуки сирены. Полицейские машины с мигалками остановились у дома ниже по улице. Официантка, поставившая перед ним кофе, заинтересованно глянула в окно.

- Вы не знаете, что там случилось? – спросила она.

- Не знаю, - Сейширо пожал плечами. - Но, кажется, что-то серьезное.

- Вы так думаете?

- Там много официальных транспортных средств, - снаружи суетились полицейские, детективы, медики, следователи, и любопытные соседи. Улицу запрудили журналисты. Телефургоны кружили вокруг дома в поисках наилучшего ракурса. Сейширо улыбнулся за кофейной чашкой. Быстро среагировали - но ведь местом преступления была квартира бывшего детектива, а жертвой - сын члена парламента. Он отхлебнул из чашки, кофе оказался на удивление вкусным.

Если не смерть сына, то боязнь того, что пресса не увидит, как он будет оплакивать вышеупомянутого сына, выманит Саваду сюда - в район, где еще не были установлены камеры. Долго ждать не пришлось. Мимо окна проехала полицейская машина, а за ней сквозь толпу пробился черный бронированный лимузин. Савада. Пепельное лицо, телохранители на своих местах...

Сейширо неторопливо допил кофе и велел официантке принести счет. Пора возвращаться на работу.


Он напал в гуще толпы, прямо среди настороженных телохранителей Савады. Быстро. Точно. Небольшое заклинание позаботилось о том, чтобы кровь не запачкала ему плащ. Руку Сейширо не вытащил. Он наблюдал, как в глаза Савады прокрался страх, когда тот осознал свою грядущую смерть, наблюдал за агонией сердца, пробитого чужой рукой. Савада открыл рот. Вместо слов по его губам потекла темная кровь. Крик превратился в тихое бульканье.

Сейширо выпрямил руку, и почувствовал, что как она вышла из спины; лишь тогда он вытащил ее. Чтобы запутать свидетелей, он сотворил иллюзию Савады, говорящего сначала с ним, а затем с человеком немного похожим на него. Он перекинул плащ через руку, спрятав окровавленную кисть от камер репортеров, помахивая сотовым телефоном и тетрадью в другой – всего лишь еще один журналист, выбиравшийся из толпы, чтобы позвонить своему редактору и рассказать о том, какой лакомый кусочек ему удалось урвать.

Слабая боль пульсировала в висках Сейширо. Иллюзия была сложна, она включала в себя нежелание обратиться, дотронуться, даже посмотреть на ее центр, и охватывала довольно обширное пространство, чтобы быть совершенно уверенным, что ни одна камера не будет направлена на него - в то время как иллюзия убитого горем Савады скрывала действительно убитого Саваду. Скрывшись за углом Шиохаши-дори, он позволил иллюзии истечь кровью, упасть на землю, и, наконец, слиться с реальностью.

На его барьеры нахлынула магическая энергия Дерева, поглощавшего добычу; дух Савады уже безнадежно запутался в цепких ветвях Сакуры. Тоширо не встретится с отцом ни в потустороннем мире, ни в следующей жизни.

Сейширо быстро пересек оживленную улицу в двадцати метрах от пешеходного перехода. На другой стороне улицы между двумя небоскребами был втиснут маленьких храм, а для того, что скоро произойдет, ему понадобится тихое, спокойное место. Когда-то он уже использовал силу Дерева для магического очищения; он знал, что она достаточна мощна, чтобы измучить его едва он начнет. А так как магия Ромиро близка его собственной, освободиться от нее будет нелегко, и ему лучше начать поскорей, пока Дерево полно сил.

Он сел на небольшую скамейку и, наконец, проверил свои метки, удостоверившись, что ледяная броня Субару все еще держится. Он немедленно почувствовал, как нечистота его меток перетекает к нему. Он стиснул зубы; убедился, что мощь Дерева достигла своего пика, и опустил свои барьеры.

Грохот проехавшего мимо поезда заглушил крик.

~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~

Уэно-Сакураги-чо, Токио
29 марта 2000 - 19:34

Сквозь лед на его коже пытался пробиться жар. Языки колдовского пламени лизали иней, шипевший и таявший, испарявшийся все быстрее и быстрее. Панцирь истончался, его пугающий холод уступал огню, и одежда Субару пропиталась потом. Он слышал ворчание Дерева, видел попавшийся в ловушку дух, разрываемый быстрыми, жадными движениями ветвей. Окровавленные лепестки падали на его кожу с порочной, дразнящей нежностью, кружились в ритме криков, распутно призывая его последовать за ними в вечную ночь наслаждения и крови, где страсть и смерть сливались в одно...

... и безразличие Сакуразукамори было не жестокостью...

... а милосердием.

Ключ щелкнул в замке входной двери, и он напрягся, пытаясь взять себя в руки, ощущая, как дрожит его тело, а душа уходит в пятки под ледяным панцирем. Шелест повисшего на вешалке плаща, глухой стук ботинок, опустившихся на обувную полочку, ноги в носках поднимаются по лестнице – Сейширо редко носил тапочки. Ключи с металлическим звоном легли на стол.

- Тадайма.

Субару не ответил, обняв себя руками, и продолжая смотреть из окна на деревья, которые он перестал видеть еще несколько часов назад, ослепленный слезами о мальчика, умершем без боли.

- Субару-кун?

Он услышал, как Сейширо пересек гостиную и подошел к нему, и закрыл глаза, цепляясь за свой гнев.

- Освободите меня, - потребовал он. Он говорил уныло и безжизненно, иначе уже давно бы закричал... или еще хуже. - Почему вы сделали это со мной?

- Это было необходимо, - небрежно ответил Сейширо, подошедший слишком близко, как казалось ослабевшему Субару. – Ты не знаешь, с чем бы тебе пришлось столкнуться.

- Вы. Убили двух человек, - спокойно произнес Субару, наконец, обернувшись, посмотрев на него, и успев заметить быстро скрывшееся удивление в янтарных глазах. – Метки невозможно заблокировать, - сообщил ему Субару. – Вы сами так сказали, - Он впился пальцами в свои предплечья, чтобы удержаться и не ударить Сейширо; ударить значит коснуться, а коснуться значит… Он рассмеялся. Звук резал уши. - Если вы видите только кошмар, то вы рады видеть его.

- Это не…

- Я знаю, что Дерево разрывает духов на части! – выпалил Субару. - Я видел это. Я был там! – Он вонзил ногти себе в кожу сквозь ткань рубашки. - Я знаю, кто вы, Сакуразукамори. Освободите меня!

Он не вздрогнул, когда Сейширо коснулся испачканным в крови пальцем его щеки...

... и огонь сомкнулся вокруг него. Субару закашлялся, ловя ртом воздух в пламени, поглотившем последние кусочки льда и накинувшемся на его кожу. На его теле оказались руки… Испугавшись, он оттолкнул их…

- Прекрати бороться, или огонь убьет тебя.

Лед окружил пламя, шипевшее и гаснувшее, там, где Сейширо касался его, поглаживал, ласкал, снимая одежду, которая не смогла защитить его от огня...

Ни единого слова. Меж губ – чужое дыхание, с привкусом секса и сакуры, крови и табака...

Запустив руки под рубашку Сейширо, он предпочел холод Сакуразукамори огню магии, успокаиваясь достаточно, чтобы разделить на составляющие бушующее в нем пламя волшебства, - его собственного, Сейширо, Сакуры - сдержанного Вамачарой, неуклонно требующей своей доли.

Отказать они не могли. Он закрыл глаза, не видя, лишь ощущая, обоняя, пробуя на вкус. Кончики пальцев касались кожи Сейширо, его живота, и скоро достигли ремня. Субару потянул за него. Застежка поддалась; ее штырь впился ему в большой палец. Он автоматически сунул его в рот, посасывая. Сейширо резким движением закончил расстегивать брюки, приподнял Субару, раздвигая ему ноги. Субару обхватил его ногами за талию, охнув, когда спина ударилась о стену, и позволил Сейширо взять его, медленно, размеренно, а застежка его расстегнутого ремня колола бедра Субару.

Он уткнулся лицом в шею Сейширо, достигнув оргазма спустя секунду после того, как Сейширо, издав гортанный звук, кончил в него.


Когда Сейширо больше не смог держать его, они оказались на полу. Субару прислонился к стене; Сейширо, сидевший меж его ног, тяжело дыша, откинул голову ему на плечо. Расстегнутая рубашка соскользнула с плеч. На красивом, мускулистом теле обнаружился глубокий красноватый шрам; от плеча Сейширо по его спине тянулся дракон, отпечатавшийся в раненой плоти. Прикоснувшись к нему, Субару поежился. Сейширо навечно отмечен Драконом Земли. Эта чудовищная рана зажила не так давно. Были видны и другие шрамы - Субару потянул вниз пропитавшуюся потом ткань рубашки - плоские, бледные, не более чем сероватые полоски на коже. Он видел, как Дерево лечит раны Сейширо; должно быть, эти шрамы оставались, когда сил Дерева не было достаточно. Сколько же всего было этих ран? Как часто?..

Взволнованный, он прижался губами к шраму-дракону, там, где он обвивался вокруг плеча Сейширо, и обнял Сакуразуку, осознавая, как часто он был близок к тому, чтобы потерять его, к тому, чтобы…

- Если ты не прекратишь это, я не ручаюсь за твое здоровье, - от хладнокровного голоса Сейширо по спине Субару побежали мурашки. Он инстинктивно сжал свои объятья, притягивая его ближе, не желая отпускать. Тело в его руках вздрогнуло; скользкие от пота мышцы напряглись…

- Но вам нравится это…

В следующую секунду сильная рука схватила его за горло и прижала к полу. Ноги были раздвинуты коленом. Тело пронзила боль. Сейширо смотрел на него бесстрастными светло-золотыми глазами, яростными толчками вбиваясь в него, намеренно причиняя боль. Субару задыхался, неспособный кричать. Хрипя, он цеплялся за руку, тянулся к лицу…

Когда давление внезапно исчезло, он дико закашлялся, хватая ртом воздух.

С холодной точностью Сейширо ударил его рукой в грудь…

… но был остановлен веткой, чья кора глубоко врезалась ему в запястье. Вторая ветка дернула его вверх, вынудив встать на ноги. Третья с тошнотворным звуком ударила по щеке..

- «... Нет!...»

Широко раскрыв глаза, тяжело дыша, Субару видел Сейширо, застывшего в цепких ветвях сакуры. Из царапины на его щеке катились красные бусины крови; он прерывисто, резко дышал, стоя и ожидая, когда Сакура отпустит его.

Из ветки, обвившей расцарапанное запястье Сейширо, проросли бутоны. Распускавшиеся цветы жадно поглощали кровь. Одна из розеток потянулась к его щеке, касаясь ранки…

Холодный взгляд Сейширо остановил ее. Резким движением он освободил свое запястье от присосавшихся к нему цветов и вышел из комнаты.

Грубая, голая ветка обхватила и без того настрадавшееся горло Субару, поднимая его с пола. Волна презрения хлынула на него, сквозь него.

- «... Не смей больше делать это. В следующий раз я не собираюсь мешать ему, Второй-источник-Дао...»

Когда Сакура внезапно исчезла, оставив лишь удушливый аромат и несколько лепестков, Субару упал, ударившись о стену. Несколько секунд он просто сидел, пытаясь отдышаться, а затем заставил себя встать. Пошатываясь, он цеплялся за стену, боясь, что его стошнит. Комната вращалась вокруг него. Все тело ныло. Пальцы, коснувшиеся влаги меж его ног, окрасились кровью.

Метки взывали к нему. Он не смог поставить свои барьеры...

Сейширo находился в соседней комнате, в своей постели, мертвый даже для пылающих шрамов на его руках...

Терпя боль и холод, Субару свернулся в клубок рядом с ним, не смея коснуться его, но придвигаясь все ближе и ближе пока сияние на его руках не погасло.


продолжение следует в:
Дела Семейные – Глава 7

Примечание переводчика:
Каппоги – белый фартук, какие обычно носят домохозяйки.

@темы: Нетленчики, Кламп-фики

---

Омедето!

Поздравляю всех с Новым Годом, пусть у нас все будет хорошо! ^___^

---

Меня разбудили сиреной. Ну, сирена то ладно, повопила, и Лазурит снова заснула, но после нее мне каждые 15 минут стали звонить обеспокоенные родственники и знакомые и проверять, жива ли я. Нет, я понимаю, что они волнуются и их чувства вполне оправданы, но я-то спать хочу...-_-

---

Еще где-то грохнуло. Причем, судя по звуку, недалеко от нас.

---

Эти скоты заставили нас учиться в Новый Год.

А под Беер-Шевой ракета упала...

---

Подарки-2!!!

Мне пришло письмо от Дрим. Лазурит - жираф. Жутко кавайный браслет, сразу видно - человек со вкусом выбирал. Правда, он мне велик, но я его в ожерелье переделаю. И очень забавно видеть на открытке пожелание "щасливого Нового року". Украинский язык - он кавайный.

---

Ура!!!

Лазурит выиграла всеизраильский конкурс постеров по химии от Вайцмановского Института! И нам с Эвелин дали по купону на 400 шекелей! *___________*


Ками-сама, какие мы умные.
А в самом институте мне ужасно понравилось. Зелени море, цветы, тишина, кормили с 9:00 по 16:00 без перерыва, причем все свежее и вкусное, и что нужно - горячее, что нужно - холодное, что нужно - теплое, и кавайный черный котег, которому я скормила на радостях весь свой бутерброд с колбасой. В общем, все классно. А завтра в школу...><

---

Подарки! *__________*

Дести прислала мне кавайнейшего пИнгвина и открытку с котегами. Спасибо огромное! ^____^
Знаете, люди, благодаря вам я узнала, что дарить подарки довольно приятно - теперь я узнаю, что получать их тоже хорошо^^
Да, а Лазурит как обычно прокопалась, и отправилю только завтра. И то, подарок для Сан еще не отправила, там картинка не закончена. Впрочем, до своего почтового ящика она тоже не скоро доберется.

---

Сан, я по тебе соскучилась.

---

Экспириенс))

Лазурит ходила с Рыжиком на дискотеку. Это было странно. Пригласили нас к 11 вечера, запустили внутрь - в 12, диджей пришел в час. Внутри вполне уютно, стены и полы деревянные, пиво хорошее, упитанные стриптизерши, люди курят прямо под табличкой "не курить", но это не слишком мешает, потому что от фирменного дискотечного дыма блевать тянет значительно сильнее. И от слайдов на стене, кстати, тоже. Компания была - одни марокканцы, не сочтите за расизм. В целом, я убедилась, что где бы дискотека не проходила, кто бы на нее не приходил, какая бы музыка не играл, сколько бы вход не стоил, и как бы престижно все это ни было - через час-полтора все становится абсолютно одинаковым. Музыка была типично дискотечная - настолько ритмичная и громкая, что через 15 мин. перестаешь отличать одну песню от другой. У меня немедленно заложило уши. И придя домой, я, вместо того, чтобы пойти спать, хотя мне этого очень хотелось, потратила 10 мин. на то, чтобы перевести текс одной песни, ключевая строчка которой на русском звучит приблизительно как "Я хочу Сникерс", но судя по пошлости дальнейшего текста, я предположила, что это какая-то метафора. Парни были страшны как атомная война, девушка одна была так ничего, но у нее обнаружился парень, так что мы просто чуток потанцевали. Рыжик, которая пошла туда в основном для того, чтобы побесить своего парня, каждый раз когда кто-то пытался к ней клеиться, смущенно жалась ко мне и хватала меня за руки. Лазурит жизнерадостно динамила всех подряд, потому что если я начала что-то делать, то я буду делать это как следует, а еще потому, что Лазурит готова принимать знаки внимания от всего, что шевелится. Потом один козел полез целоваться, я решила, что с благотворительностью пора заканчивать, привычно дала локтем под дых, и мы с Рыжиком ушли. Было где-то полтретьего ночи.
В общем мне не понравилось, но раз я туда пошла, значит мне это зачем-то было нужно. По крайней мере план я выполнила - в своей неотразимости убедилась и доказала себе же, что я все еще не книжный червь. И не компьютерный.

---

Матери дали "Гильади". Это такая субсидия, объяснять все мне влом, но в целом это значит, что ей прибавят зарплату и она останется работать в университете до пенсии^^^

---

Ну, я и умахалась. Дебильный день, но полезный. Да, и отставить пончики, к черту Хануку, у меня уже изжога.