36 градусов - Глава 9

[lazurit8]

Название:36 градусов – Глава 9
Автор: A. Kniggendorf
Блог автора: users.livejournal.com/akk_/
Переводчик: Lazurit
Бета: Клэр
Фандом: TB/X1999/Clamp Campus Detectives
Пейринг: Сейширо/Субару
Рейтинг: R/NC-17
Дисклеймер: Все принадлежит Кламп и автору
Ворнинги: насилие, оккультизм, гомосексуализм, говорящее дерево, дендрофилия и геометрия.
Ворнинг для этой главы - яойная постельная сцена. Но на НЦ не тянет.

A. Kniggendorf: 36 градусов - 9 – Пентаграмма.


~ При повороте на 36 градусов конец пентаграммы полностью покидает свое место.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Темнота. Тепло.

Ему было тепло ... и до странности спокойно. Что-то гладкое коснулось его щеки и виска. Рядом с щекой билось сердце. Размеренное дыхание шевелило его волосы. Его крепко обнимали. На его ногах лежало что-то тяжелое, прижимая его к кровати...

Субару моргнул и почувствовал, как его ресницы коснулись шелка. Вокруг него обвивались руки. О его голову опирался подбородок. Метки на руках покалывали.

Сейширо. Он лежал, прижимаясь к...

Сейширо.

Безопасность была иллюзией...

... в руках Сакуразукамори, тепло которого защитило его от холода Внутри. Он прижал руку к груди Сейширо и услышал в ответ сонное, раздраженное ворчание. Не просыпаясь, Сейширо крепче обнял его, согревая. На него снова навалился сон. Он зарылся в шелк, вдыхая аромат сакуры, крови и табака... Безопасность была иллюзией...

... но иллюзия была приятна.


Академия Кламп, Токио,
Особняк Имоноямы
29 декабря 1999 года - 07:28

Сейширо неожиданно проснулся, настороженно осматривая темную комнату сквозь опущенные ресницы, не впервые проклиная свое плохое зрение. Что-то коснулось его. Он чувствовал тепло живого тела; размеренное дыхание говорило, что кто-то рядом с ним крепко спит. Ладонь с широко раздвинутыми пальцами касалась его кожи под пижамной рубашкой.

Субару-кун прижимался к нему, свернувшись клубком. Когда Сейширо приподнялся на локте, чтобы поближе рассмотреть своего «гостя», рука Субару соскользнула ему на талию.

Пару раз он представлял нечто подобное, правда, при куда менее драматичных обстоятельствах. Убийца императора был не тем духом, которому стоило бросать вызов. Ему нужно было узнать, как он сумел вырваться из заточения, несмотря на рунический барьер. Даже присутствие в доме другого могущественного онмёджи не должно было повлиять; и уж, конечно, не за то малое время, понадобившееся Субару, чтобы включить компьютер и прочитать файлы.

Он мысленно проиграл события прошедшего дня...

Субару прошептал "да ...", когда его внимание уже снова переключилось на экран. Незаконченное предложение и неслышное шипение заклинаний, мешающих магии проникнуть в дом по телефонной линии. Неожиданный глухой стук трубки, звук шагов. Сейширо звал, но ответа не было, а затем послышались крики.

Тогда он бросил трубку и побежал.

Разочарованный, Сейширо запустил руку в спутавшиеся во время сна волосы. Это не объясняло произошедшее. Он посмотрел на спящего Сумераги, отмечая, как коротко подстрижены пряди шелковистых волос. «Сомневаюсь, что твоя сестра одобрила бы это, - подумал он, ласково ероша короткие пряди. Субару пробормотал что-то во сне и прижался ближе. - Да и я тоже».

Ярко-зеленые цифры электронного будильника сообщали, что сейчас 07:36. Взгляд Сейширо снова скользнул по свернувшейся рядом с ним спящей фигуре. Субару-кун в измятом юката не представлял опасности, а его тепло было приятно. Слишком приятно. Сейширо не хотелось вставать, а это уже было опасно.

Он заставил себя встать с постели. Субару, лишенный источника тепла, застонал во сне и уютно устроился на оставшейся после Сейширо вмятине. Сейширо покачал головой. Мило.


Десять минут спустя он уже шел к столовой. Завтраки Имоноямы были западными - с хлебом и кофе вместо привычных супа мисо и риса. Втайне Сейширо надеялся, что кондитерская Инамура Шозо у его дома пережила 1999 год. Он будет скучать по горячей выпечке на завтрак.

У дверей его встретил отчетливый запах свежеиспеченных булочек и горячего кофе. Стол уже был накрыт, хотя Нокору не было видно. Все-таки полезно иметь хорошую прислугу. Если бы не секретность...

А, ладно, ничего не поделаешь. Сейширо скользнул за стол и разрезал одну из не успевших остыть булочек на две аккуратные половинки. Масло?

По коридору шли люди. Суо взволнованно спорил с кем-то, кто мог быть только Нокору. Судя по всему, его советы снова были проигнорированы. Сейширо ухмыльнулся, продолжая намазывать булочку маслом. Хлеб и зрелище.

- Нет, я не могу снова оставить тебя наедине с ним!

- Но Нагиса-сан…

- Она знает об обязанностях моей семьи!

- Наверняка даже твоя жена хотела бы время от времени видеть своего мужа.

- Нокору! Он выпрыгнул из вертолета в пятнадцати метрах от земли и убежал! Он просто не может не быть Саку…

Нокура зажал рот Суо рукой. - Привет, Сей. Как дела?

- Доброе утро, Нокору. Превосходно, – бодро ответил Сейширо. - Надеюсь, ты не возражаешь, что я уже начал. Я очень проголодался за прошлую ночь.

- Кажется, Сумераги-сан покинул нас, – спокойно сказал Нокору, занимая свое место напротив Сейширо. Суо как обычно сел между ними. – Я не нашел его в доме. Это должно нас беспокоить?

- Нет. - Сейширо положил надкушенную булочку и налил себе крепкого кофе.

- Он может рассказать обо всем Камуи, - напомнил Нокору, забирая у него кофейник.

- Он не скажет. – Сейширо насыпал в кофе сахару, размешал, а затем вдохнул его сладкий, но все же горьковатый запах.

Нокору поднял полную чашку. – Ты уверен в этом?

- Да. - Сейширо осторожно отхлебнул из чашки. - Он у меня в постели.

Нокору поперхнулся кофе. Суо поторопился похлопать его по спине.

- У сильной магии есть побочные эффекты, Нокору. – небрежно заметил Сейширо. – Хотя кто-нибудь мог бы сходить за ним. Учитывая недавние события, мы вряд ли можем позволить ему пропустить завтрак.


- Сумераги-сан. Как мило, что вы присоединились к нам. - Имонояма улыбнулся и указал на оставшийся свободный стул. – Вам хорошо спалось? - Он многозначительно посмотрел на Сейширо.

- Д-да.

Сейширо скрыл ухмылку за чашкой с кофе. Слабый румянец Субару был очарователен.

- Прошу прощения за мой неподобающий вид, Имонояма-сан. Но моя одежда…

- …все еще в стирке, – отмахнулся от него Нокору. - Не беспокойтесь.

Сейширо задался вопросом, можно ли усилить этот румянец. – Во всяком случае, я предпочитаю, чтобы ты лежал у меня в постели в чистом юката, а не в грязном костюме ... или лучше без чистого юката…

- Прекратите немедленно! - Субару впился в него взглядом.

- Секунду, секунду. Кто провел ночь с кем?

- Я думаю, что должен принести извинения за доставленные неудобства, Сумераги-сан. – Нокору нервно щелкнул веером. - Сей, два месяца назад найти подходящую тебе одежду было проще, потому что у тебя тот же размер, что и у моего врача.

- Не то чтобы она очень была мне нужна, – небрежно сказал Сейширо. – Прикованный к постели, я ждал, пока затянутся раны. - Он театрально прижал руку к груди, с удовлетворением отметив, как вздрогнул Субару. - В полном одиночестве.

- С одной лишь парой крепких наручников. - Суо потянулся за банкой джема.

- Которую я немедленно вернул, потому что они не подходили к интерьеру. - Сейширо указал на стоящий справа от него пустой стул. – Субару-кун, разве ты здесь не для того, чтобы есть?

- Возможно, он не хочет сидеть за одним столом с так называемым Сакуразукамори, который, скорее всего, просто следит за следующей жертвой, – съязвил Такамура. Нокору и Субару поежились и уставились на Сейширо.

- Суо, не будь ребенком, - с притворной снисходительностью вздохнул Сейширо, глядя, как Субару нерешительно сел на стул. - Если бы я был монстром, разве стал бы я проводить почти два месяца в обществе Нокору, прежде чем прикончить его? - Он намазал маслом другую половинку булочки и откусил от нее. – По-моему, это пустая трата времени, - добавил он, прожевав.

- Говорят, однажды Сакуразукамори следил за своей добычей целый год, - угрюмо заметил Суо. - Вы что-нибудь знаете об этом, Сумераги-сан?

- П-правда? – Субару потянулся за ломтиком хлеба и, наивно распахнув глаза, посмотрел на Такамуру. – Зачем ему делать это? - Он задумчиво склонил голову. – Как вы думаете, может, он увлекся своей добычей и… - Он вздрогнул, когда Сейширо сильно пнул его в голень под столом.

- Поверить не могу, что вы не знаете об этом! – Суо возмущенно смотрел на Субару, который возился со своей хлебом. Губы Субару изгибались в крошечной вредной усмешке. – Это…

- Действительно, Така-чан, – спокойно вмешался Сейширо. Рядом с ним Субару пытался справиться с небольшим приступом кашля. – Откуда Субару-кун мог знать об этом? Он – глава клана Сумераги. Они и Сакуразукамори враги уже много веков. – Он отомстил Субару, проведя под столом своей ступней по его ноге. - Нокору, пока я не забыл. Я должен тебе набор ножей «Лагиоль». - Субару сжал колени, тщетно пытаясь не дать ноге скользнуть дальше. – Пожалуйста, напомни мне об этом, когда все закончится.

- Набор? Как ты умудрился потерять шесть ножей?

- Я не потерял их. – Рассматривая крышку от банки с джемом, Сейширо погладил пальцами ноги внутреннюю часть бедра Субару, с удовольствием наблюдая за его краснеющими щеками. – Но, учитывая их текущее состояние, вряд ли их можно использовать за столом. На несколько секунд воцарилась тишина.

- Оставь их себе, – наконец произнес Нокору. - Сочти их моим вкладом в спасение Сумер…э… Японии.

Сейширо резко опустил ногу и провел пальцами по краешку пятки Субару. Узкая ступня касалась его лодыжки. – Спасибо. - Сейширо вежливо кивнул и, последний раз погладив тонкую, торопливо отодвигающуюся щиколотку, заработавшую от него еще один пинок, спрятал свою ногу под стул. – Где-нибудь здесь еще остался мед? – Суо неохотно передал ему банку с медом, и Сейширо намазал третью за это утро половинку булочки толстым слоем меда. – Теперь, когда с этим все ясно, что интересного случилось, пока мы были больны?

- Еще одно землетрясение, затоплен деловой район… - отбарабанил Нокору.

Сейширо отмахнулся от него. – Я видел его вчера с вертолета. - Он пожал плечами и отхлебнул кофе. – Может, что-нибудь неожиданное?

- Вчера вечером Кишу-сан исчезла, – сказал Такамура почти шепотом. – Ее не смогли найти.

- Да. - Нокору кивнул. – Арисугаву-сан это расстроило больше всех. Кажется, их отношения были не вполне деловыми.

- Кишу… - Сейширо нахмурился. - Девочка из Исе? Она не участвовала ни в каких сражениях в последнее время, да?

Субару поднял глаза. – Позавчера умер Натаку, когда я ... пришел сюда. – Он посмотрел в глаза Сейширо. - Она могла быть противоположностью Натаку? Как я - вашей.

- Вполне возможно, – кивнул он.

- Но... Кишу-сан и Натаку? - Нокору нахмурился. - Что они могли олицетворять?

- Эго, – сухо ответил Сейширо. - Не знаю, что насчет девочки, но у Натаку его не было.

- Кишу-сан очень замкнутый, погруженный в себя человек, – спокойно произнес Субару. – Значит, Эго подходит. Вы думаете, она была призвана стать Драконом Земли вместо Натаку?

- Я бы не удивился. – Сейширо пристально смотрел Субару в глаза. - В конце концов, тебе пришлось занять мое место, когда они сочли меня мертвым.

- Я все еще не могу понять, почему, когда убивают Ангела, его место должна занять Печать. - Субару покачал головой. – В древних хрониках об этом ничего не сказано, и с христианской точки зрения в этом тоже нет смысла.

- Подумай о первоначальном определении. Инь пассивен и поддерживает стабильность. Перемены – сфера деятельности Ян. - Сейширо ухмыльнулся. – Смерть – символ решающей перемены. И не только в картах Таро.

Субару кивнул. – Значит, если сражение на одном из уровней кончается смертью…

- … то победят Ангелы, вне зависимости от того, кто умрет. - Сейширо отхлебнул кофе. - Но ты прав, за наиболее проблематичными предрассудками, касающимися 1999 года, стоит христианство. Точнее, присущий ему фатализм мирового сражения между Добром и Злом, в котором нужно победить раз и навсегда.

- Поэтому теперь, вместо того, чтобы Инь или Ян властвовали в определенных сферах, они начали уничтожать друг друга. Но Инь и Ян образуют Целое, Дао, ни одно из них не может существовать без другого. Поэтому, если разрушить одно, ничего не останется…

- …вне зависимости от того, кто победит. - Сейширо кивнул. – Не сходится с основной идеей 1999 года, как ты думаешь?

- Да. Если одна сторона победит, то так и будет. - Субару вздохнул. – Нам нужно поговорить с обоими Камуи…

- Забудь об этом. - Сейширо фыркнул. – Не знаю, что насчет твоего, но говорить с моим – пустая трата времени.

- Камуи выслушает, он…

- И ему прекрасно удается не давать своему противнику что-нибудь сделать! Как ты думаешь, сколько времени Звезда-Близнец будет слушать его, прежде чем объявит о начале Финального Сражения и порежет его на мелкие кусочки? Пять секунд? - Он покачал головой. – Я бы предпочел не подпускать их друг к другу до новогодней ночи.

- Я не думаю, что мы сможем удержать Камуи, когда он соберется на Финальное Сражение. - Субару вздохнул. - Но в предыдущих сражениях за судьбу мира не было временного лимита, так что, может быть, мы сможем предотвратить решение. - Субару отодвинул от себя тарелку и положил локти на стол, опершись подбородком на ладони. - Вы и я, мы - Духовность, которая соединяет Божественность со всем остальным. Если мы воздержимся от решения, то даже если судьба Божественности будет решена обоими Камуи, то…

- Есть вероятность, что все это будет отменено.

- По крайней мере, результат не будет определен. - Субару наклонил голову и уткнулся носом в пальцы. - Или система вернется к тому, какой она и должна быть, к спору о равновесии между Инь и Ян в магических сферах.

- До конца 1999 года осталось всего два дня. Посмотрим, что тогда случится. - Сейширо положил салфетку на свою тарелку и встал. – А теперь прошу прощения, но мне нужно кое в чем разобраться.

~: ~: ~: ~: ~

Субару тихо закрыл библиотечную дверь. Шторы были отдернуты, а просторная комната залита дневным светом. Он был не слишком ярок, но его было достаточно. Субару положил бумагу на стоявший у окна стол и присел на краешек кресла рядом с ним.

Привычный к магии, он первым делом медленно протер бумагу сверху вниз для ритуального очищения и аккуратно отметил углы символами четырех покровителей. Затем он написал в верхнем левом углу свое имя, ранг и должность вместе с кратким изложением того, что будет написано на бумаге и официальным предупреждением о магическом содержании. Обвел заголовок двумя тонкими линиями и добавил в верхний правый угол листа символ своего клана.

Склонившись над листом, Субару сосредоточился на том, что знал о расположении академии Кламп; на том, что говорил ему Имонояма, на том, что говорила бабушка, на том, что он видел сам, на картах и в действительности. Он представил форму, строение, находящиеся внутри магические артефакты, направляющие ее силу и то, что эти артефакты символизировали. Когда пред его мысленным взором за его закрытыми глазами, появился ясный образ, он открыл глаза, взял ручку и начал рисовать.

Он рисовал точно, как его и учили: добавляя краткие описания к подчеркнутым артефактам, обозначив местонахождение Шинкена, центральной площади, дома Имоноямы и даже метро. Ни одна лишняя линия, ни одно пятно или клякса не испортили бумаги. Закончив, он поставил печать в нижней части листа.

Субару положил аккуратно закрытую ручку поверх листа и оперся подбородком на правую руку, пытаясь найти то, что позволило Сакуразукамори войти. Что же это было, что не только позволило ему находиться внутри самого большого, самого сильного символа Сумераги из всех, что когда-либо существовали, но даже скрыло его от Камуи?

Субару нахмурился. Что-то было ... недавно. Когда Сейширо сражался против духа в его теле... Взгляд Субару машинально скользнул по знаку на внешней стороне его правой ладони. Дух очертил шрам-пентаграмму как пентакль, поставив Намерение над Реальностью, Дух над Плотью... Субару замер и выпрямился. Что, если...

Он поворачивал лежащий перед ним рисунок, пока не увидел пентаграмму. Заморгал. Не будь это рисунком, он бы стоял сейчас у главных ворот Первой станции. Он снова повернул страницу и посмотрел туда, где должны были быть ворота Третьей станции - пентаграмма; ворота Четвертой станции - пентаграмма. На Второй и Пятой станции ворот не было, потому, что они находились у воды, но даже там конец пентаграммы упирался в метро - пентаграмма.

Пентаграмма со своими двумя вершинами против одной ставила Плоть над Духом, Реальность над Намереньем; оба они, и Плоть и Реальность, были представлены дуализмом. Двумя самыми сильными дуализмами, с которыми он встречался, были Жизнь и Смерть и Плоть и Кровь. Он узнал об этом, когда изучал магию Сейширо.

Каждый раз, когда метро проезжало через академию и вокруг нее, оно чертило пентакль - намерение.

Каждый входящий или покидающий академию отмечал пентаграмму - реальность.

Люди с их проходящей жизнью и грядущей смертью, с их плотью и кровью воплощали в себе оба дуализма. То, что они не знали об этом и о созданной ими пентаграмме, не имело для Сакуразука ни малейшего значения.

Символ Сакуразука был добавлен поверх символа Сумераги.

Академия была ими обоими.

Пентакль и намеренье.

Пентаграмма и реальность.

Его бабушка и без сомнения несчетное количество других консультантов по вопросам магии допустили ошибку, презирая темное онмеджицу, используемое Сакуразука. Намеренья не имели значения для Сакуразукамори, только реальность.

Субару покачал головой, встал и глянул на настоящую академию, серую от непрерывного дождя. Это удивляло его больше всего. Сакуразукамори сражался при помощи лжи и иллюзий, но его работа зависела именно от правды и реальности, тяжелой и болезненной, без малейшего послабления для добычи... или для охотника.

Как ни странно, его разбирал смех. Бабушка всегда ругала его за «интерес к темной магии», но из-за этого теперь он понял. Строительство академии началось еще до его рождения. Субару присел на удобный подоконник, согнув ногу в колене и опершись на нее подбородком. Накопленная академией магия Сумераги должна была хранить Шинкен до Обещанного дня; но у магии Сакуразука цели не было. Она просто была здесь, создавая помехи, затмевавшие присутствие Сакуразукамори, словно свет прожектора пламя свечи, скрыв Сейширо даже от Камуи. Его глаза следили за каплями дождя, ползущими по стеклу. Он поежился.


Открылась библиотечная дверь. Тишина. Дверь закрылась. Через несколько секунд послышались тихие шаги. Имонояма неторопливо пересек комнату и занял вторую половину подоконника. Словно отражение Субару, он поджал ногу и обнял ее руками.

- Я думаю, что должен сказать вам кое-что о Сакуразука Сейширо, Сумераги-сан, – спокойно сказал он, ожидая, что Субару обратит на него внимание. - Он соревнователен до мозга костей. Он замечает только то, что может бросить ему вызов.

Субару снова перевел взгляд на дождевые капли. – Почему вы говорите мне это?

- Я знаю его уже двадцать лет. Я провел в его компании прошлые восемь недель и прошлые два дня. - Субару молчал. Спустя мгновение Имонояма вздохнул и встал. - Давайте просто скажем, что мне было трудно не заметить то, что происходило между вами во время завтрака.

- Не понимаю, что вы имеете в виду, – спокойно ответил Субару, мысленно проклиная свои пылающие щеки, глядя, как уходит хозяин дома. – Это была вполне цивилизованная беседа.

- Интересно, что вы говорите только о «беседе». – Имонояма подошел к двери.

- Имонояма-сан, – услышав голос Субару, мужчина остановился. – Откуда вы знаете его?

Имонояма не обернулся и ответил, обращаясь к двери. – Он был моим одноклассником.

- Думаю, как и многие другие люди.

- Со мной опасно общаться, Сумераги-сан. Дружить со мной значит быть мишенью для тех, кто попытается заставить мою семью поддерживать их деньгами или влиянием. - Он глубоко вдохнул. – Когда я был младше, меня несколько раз пытались похитить. Потом меня пытались шантажировать при помощи дорогих мне людей. Я рано понял, что дружить со мной – значит подвергать себя опасности, поэтому старался ни с кем не сближаться.

- Кроме Такамуры-сан?

- Да, Суо и Акира были со мной с начальной школы. - Он замер и, наконец, оглянулся.

- Не думаю, что кто-нибудь мог бы использовать Сейширо и выжить, – тихо сказал Субару.

- Точно. – За Имоноямой закрылась дверь.


Дверь кабинета была открыта. Компьютер включен, голубоватый свет экрана соперничал со светом ламп и тусклым светом из высокого арочного окна. Субару замер.

Сейширо сидел на вращающемся кресле, поджав ногу под себя, держа на колене толстую книгу в твердой обложке, и, наклонившись вперед, чиркал что-то в тетради, едва не падающей с груды раскрытых книг. Часть клавиатуры опиралась на одну из книг, вторая же ее половина была закрыта тетрадью.

На полу вокруг кресла лежало много, очень много открытых книг. Кажется, Сейширо придерживал страницу одной из них большим пальцем ноги, чтобы не потерять нужный параграф. Все вокруг было покрыто записками и бумажками, зафиксированными булавками, канцелярскими принадлежностями и ... печеньем?! Субару заморгал. К монитору прицеплена бумажная полоска с нарисованными на ней рунами, развевающаяся на ветру, влетавшем в приоткрытое, несмотря на непрерывный дождь, окно.

Белая рубашка, столь безукоризненная во время завтрака, снова наполовину расстегнута. Манжеты тоже расстегнуты, а рукава закатаны до локтей. Свет люстры отражался от стекол сползших на кончик носа очков, а взгляд скользил по тонким четким строчкам. Слева направо. Слева направо...

Пауза. Брови под взъерошенной челкой слегка нахмурились. Сейширо переложил книгу с коленей на стол, поднял с пола ту, что придерживал пальцем ноги, и быстро просмотрел отмеченный параграф. Брови нахмурились сильнее. Он постучал ногтем по тексту и поднял голову, всматриваясь в идущий за окном дождь.

Субару сглотнул. Сейширо был похож не на онмеджи, а… на учителя… на…

- Субару-кун. - Сейширо не обернулся, его бархатный голос был обманчиво ласков. – Каким образом твоя кровь попала на дверь моего подвала?



- Я поговорю с этим кустом, - вполголоса пробормотал Сейширо, когда Субару закончил рассказывать. – Оно думает, что может посылать каждого встречного ко мне в постель! – услышав это, Субару неловко помялся с ноги на ногу. Этого он не упоминал. - Продолжай. - Сейширо нетерпеливо хлопнул по лежащей на коленях книге.

- Дверь шипела. Я пробовал измерить заклинание и… - Он закатал рукав, чтобы показать бинты, все еще покрывавшие его запястье. Сейширо внезапно насторожился, и это сбило Субару с толку. – Мне показалось, что ваши метки тянули меня вниз по лестнице и…

Сейширо встал, оставив толстую книгу на стуле. – Покажи мне раны, – потребовал он.

Субару осторожно снял бинты. Сейширо потянул его на свет, повернул запястье и внимательно рассмотрел три заживающих пореза. Его теплая рука касалась неповрежденной кожи ладоней Субару, недалеко от ран. Субару вспомнил внезапную боль от мороза, бередящего раны без единого прикосновения.

- Тебя тянули не мои знаки, – спокойно заявил Сейширо, все еще изучая раны. - Наоборот, они защитили тебя в первый раз, пока твоя кровь не вывела Турисаз из строя.

- Турси…? - Субару споткнулся о незнакомое слово.

- Шип. Руна защиты, отпугивающая любопытных гостей. - Сейширо покачал головой. – За вход или выход нужно платить кровью.

- Которой не было у духа.

- По крайней мере, когда ты только появился. Вот здесь. Самая глубокая рана, рядом с веной. Сейширо указал на порез на внутренней стороне запястья. - Он хотел, чтобы кровь брызнула.

Сейширо выпустил руку, и Субару прижал ее к груди. - Кто он?

- Убийца Императора, – спустя секунду, Сейширо пояснил - Убийца Сушуна. Но почему руна приняла твою кровь за его?

Субару почувствовал, как леденеет кровь в его венах. - Я думаю, что знаю... – Сейширо пристально посмотрел на него, и Субару едва не вздрогнул. – Юэ-сан писал что-то похожее в своей хронике. О том, что ему пришлось заколдовать дух так, чтобы он не мог переродиться, и когда его тело снова ступит на землю, оно будет оболочкой для другой души. - Субару нерешительно протянул руки к свету. - Что ... если это его тело? Если я... замена?

- Это, конечно, многое объяснило бы. - Сейширо прислонился к столу, скрестив щиколотки. – Эти раны кажутся достаточно глубокими, чтобы кровь из них могла выпустить убийцу императора.- Он вздохнул, запустив руку в волосы. - Я должен был поставить более сильную защиту.

- Почему вы не сделали этого?

- Чтобы выбраться, ему нужно было приложить такую же силу - в дополнение к тому, что требует пробуждение руны – и, честно говоря, я не думал, что его тело когда-нибудь окажется поблизости. - Он раздраженно пнул корзину для бумаг. – Юэ должен был последовать примеру своей сестры и закончить дело.

- С-сестры? - Субару выпрямился. - Не говорите мне…

- А как ты думаешь, откуда взялся твой клан? - насмешливо спросил Сейширо. – Вырос в поле? Но книги твоего клана начинаются подозрительно поздно.

- Они начинаются утверждением моей семьи при дворе. Учреждением Он-Мё-Рё. - Субару напрягся.

- А это произошло в конце правления Суйко, спустя 30 лет после смерти Сушуна. - Сейширо пожал плечами. - Но я не удивлен, что вы не знаете этого. Ваш клан имеет традицию игнорировать то, что не вписывается в его черно-белое мировоззрение. Например, убитого в чулане императора или жертвование сестрой главы клана.

- Не впутывайте сюда Хокуто-чан! Она не имеет к этому отношения!

- Не имеет? – изогнув бровь, спросил Сейширо. - Они никогда не говорили тебе, почему она умерла?

- Она умерла, потому что вы убили ее! - Субару сжал кулаки, борясь со старой болью. – Вместо меня!

- Жаль говорить тебе об этом, Субару-кун. - Сейширо оттолкнулся от стола и схватил Субару за руки, прежде чем тот смог отступить. Шрамы-пентаграммы запылали. - Но эти метки дают мне право на твою смерть, а не ее. Ее смерть не имеет для меня значения. Благодаря ним ты пережил притязания твоего предка на твое же тело. И несмотря на них, я позволю тебе жить!

Субару резко высвободил руки.

Холодные прищуренные глаза Сакуразукамори быстро скользнули по нему. – На твоем месте я спросил бы себя, как моя не разбиравшаяся в магии сестра догадалась попросить моего заклятого врага пролить ее кровь, чтобы ее заклинание подействовало. Сумераги – могущественный клан, Субару-кун. Тебе не кажется, что нашелся какой-нибудь родственник, протянувший ей руку помощи?

Несколько секунд Субару смотрел на деревянные панели, задрожавшие, когда Сейширо захлопнул дверь у него перед носом. Подождал, пока его последние слова достигнут сознания.

Нет. Только не опять. Он выскочил из комнаты, дверь ударилась о стену. - Подождите! - Сакуразукамори продолжал идти. - Подождите меня! – Даже не оглянулся. - Мы еще не закончили! – Даже не пожал плечами.

Субару неуверенно остановился. Расстояние увеличилось; Сейширо почти достиг комнаты, уже коснулся двери.

"Соревновательный." В мыслях Субару прозвучал тихий голос Имоноямы.

- Вы убегаете от меня?

Сейширо остановился.

~: ~: ~: ~: ~

Он схватил Сумераги рукой за горло, приподнял и отчеканил:
- Предупреждаю. Позволить тебе жить – это одно, пощадить тебя – совсем другое.

Субару уцепился за сжимающую его горло руку. – Может, я не хочу, чтобы ... меня щадили. – В его потемневших глазах сверкнул гнев. Тонкие пальцы сжали запястье, и зашипела магия, равная по силе его собственной. – Может, я хочу, чтобы все оставалось как есть.

Сейширо легко высвободился из его рук. Крепко держа тонкое теплое запястье Субару, он вывернул его, вынуждая Субару шагнуть назад, в комнату. Не стоило делать этого в коридоре. Это была маленькая комната для гостей. На столе под окном лежала аккуратная стопка чистой одежды: сложенные брюки, черная рубашка с застежками, нижнее белье... Комната Субару, как удачно. Он хлопнул дверью, закрыв ее за ними. - Сейчас не время для этого.

- Из-за Финального Сражения? - Субару впился в него взглядом. - Это не имеет отношения к нему. Это началось шестнадцать лет назад под вашим проклятым деревом!

- Или тысячу четыреста лет назад, когда Юэ не закончил свою работу.

- И вы хотите закончить ее сейчас? - Субару стоял близко, слишком близко. - Вы неплохо начали в 1990 году. Интересно, почему вы так небрежно отнеслись к этому. – В этих глазах была сила, сила и гнев, и что-то слишком похожее на скорбь. Субару хотел умереть на Радужном Мосту. Это было недопустимо!

- Вы подошли ближе к разрушению моей семьи, чем когда-либо мог Юэ-сан.

Сейширо раздраженно оттолкнул его. - Что стоит разрушить клан, чей глава мечтает умереть с тех пор, как прекратил смотреть на мир сквозь розовые очки?

- Я не…

- Значит, ты не хотел умереть на том мосту, как сказал мне? Разве не ты лежал в Кокё Гайен и ждал приговора Юэ? – Субару вздрогнул. – Ты этого хочешь от меня? Смерти? Очень жаль, но твоя смерть может поставить под угрозу то, что мы оба поклялись защитить. Так что же, Субару-кун? Кто ты на самом деле? Мертвый или живой?

- Я…

- Это вопрос о тебе или о твоей сестре?

- Моя сестра мертва. Я жив! – выкрикнул он, и его зеленые глаза распахнулись от возмущения. – Я… - рука Сейширо зажала ему рот.

- Хороший ответ, - промурлыкал он Субару на ухо. – Не забывай об этом. - Он наклонил голову Субару назад, ища свое отражение в этих распахнутых, испуганных глазах. - Жизнь может быть намного интереснее смерти.

Субару отвернулся, Сейширо заставил его снова посмотреть ему в глаза. Он чувствовал прерывистое дыхание на своей руке, Субару прижался к ней, закрыв глаза, наслаждаясь прикосновением.

Разозлившись, Сейширо сжал его руку. – Смотри, – потребовал он.

Субару задрожал. - Нет. Я не буду. Я… - Он вывернулся из рук Сейширо, отшатнулся, пока не ударился о край стола, на котором лежала стопка одежды. - Вы не понимаете…

- Тогда объясни мне.

- Нет! - Субару отвернулся от него, его руки сжали край стола, как если бы он старался не упасть. Он стоял, дрожа, склонив голову, тяжело дыша, словно после бега. Он так сильно сжимал стол, что костяшки его тонких пальцев побелели. - Нет. Я... – захныкал Субару. - ... не могу. Я…

Сейширо медленно подошел к нему и молча прижал его к краю стола. На оконном стекле появились их отражения, и он коснулся пальцами подбородка Субару, водя большим пальцем по его губам, вынуждая их раскрыться. Волнующе-влажное тепло.

- Пожалуйста... – Субару застонал в руку. - Не надо…

Попытки Субару бежать от самого себя должны были прекратиться здесь и сейчас. Сейширо рывком развязал пояс юката. Дрожи Субару было достаточно, чтобы тонкая ткань соскользнула с плеч. - Я хочу, чтобы ты видел… - Он снова заставил Субару посмотреть на него, - …видел все, что делается с тобой. - Его пальцы прижались к быстро бьющемуся пульсу на шее Субару, большой палец коснулся дрожащих губ. - И кто делает это с тобой. – Разноцветные глаза, наконец, встретились с его прищуренным взглядом, отраженным в оконном стекле. - Никакого самообмана, дорогой мой.

Тихий, испуганный шепот. - Помогите мне...


Он почти почувствовал, как что-то сломалось, рушилась источенная преграда; изящное тело в его руках изогнулось, прижалось к нему, развернулось; его губы захватывали, кусали; руки обвились вокруг него, пальцы вцепились в его рубашку; ткань разорвалась – Сейширо отшатнулся и упал, наткнувшись на край кровати.

Кровь во рту. Дрожащие руки на его коже, они теребили его волосы, царапали лицо, сорвали с него очки. Он успел схватить тонкие, едва зажившие запястья, прежде чем ногти добрались до его глаз.

- Да... – в хриплом голосе Субару слышалось отчаянье. - Да... - На лицо Сейширо упали слезы, их соль жгла искусанные губы. Он перевернулся, подмяв Субару под себя.

- Успокойся! - Он прижал руки Субару к кровати над его головой. – Ты…

- Пожалуйста... - Слово потерялось в звуках тяжелого, прерывистого дыхания.

Сейширо внимательно смотрел на него. Субару явно не видел его и, кажется, не слышал. Он вспомнил страх в этих разноцветных глазах и с неудовольствием понял, что это случалось и раньше. Субару знал, что должно было произойти. Сейширо слушал сбивчивые рыдания. Где бы Сумераги ни был сейчас, он был один, один, и ему было страшно.

По бледным щекам текли слезы, а он обнимал его, говорил с ним, спокойно, непрерывно, слова безо всякого смысла, изо всех сил стараясь удержать извивающееся тело на месте; одни лишь исступленные движения Субару уже сводили его с ума. Казалось, пройдет вечность, прежде чем в этих диких, потерянных глазах появится хотя бы искорка понимания, но сдержанность полностью исчезла, когда Сейширо взял его. Зубы Субару сжались на его ключице, прокусив кожу. Короткие ногти вонзились ему в спину, царапая до крови.

Он никогда не думал увидеть застенчивого Сумераги таким, потерянным в ощущениях, с глазами, затуманенными страстью. Восхитительно тесный жар. Ни единого слова. Хриплое дыхание Субару, приближаемого к грани своим собственным желанием, даже сильнее, чем толчками Сейширо. Утром Субару будет больно. Ближе. Глубже. Стройные ноги обвились вокруг его талии, отчаянно притягивая его.

Соль. Кровь. Боль. Жар. Голова откинута на влажные простыни, открывая беззащитную шею. Пальцы запутались в его волосах. Ноги ослабли и соскользнули со спины. Всхлипы. Дыхание. Истощение. Тьма.


30 декабря 1999.

Он смотрел на спящего мужчину на перепачканных измятых простынях его постели, застегивая последнюю застежку на своем плече и натягивая перчатки. Ему было больно. Это была знакомая боль и знакомый стыд.

Где-то в голове слышался голос, зовущий к Суду, к Токийской Телебашне и Финальному Сражению. Пока еще тихий, далекий, но он становится все сильнее. Значит, они не смогли ничего изменить.

Он набросил на плечи серый плащ и скрыл лицо капюшоном.

Посмотрев на него в последний раз, он отвернулся и выскользнул за дверь.

- Сайонара, Сейширо-сан.


~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Положи меня как печать на сердце свое, как перстень на руку свою; ибо крепка как смерть любовь, люта, как преисподняя, ревность; стрелы её - стрелы огненные; она пламень весьма сильный. [Песнь Песней 8:6]

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


будет продолжено в:
A. Kniggendorf: 36 градусов - X - Декаграмма


Примечания:

(0) Начиная с первой главы редактор убеждал автора решить, думает ли Сейширо о Нокору как о «Нокору» или как о «Имонояме». Автор решила оставить все как есть и чередовать имя и фамилию.

(1) Кондитерские изделия Инамура Шозо. Инамура Шозо - маленькая кондитерская, расположенная рядом с храмом Каней-джи и кладбищем Янака, недалеко от Кототой-дори в Уэно-Сакураги.

(2) Азуса Нагиса, девушка Такамуры Суо. См. второй том CCD, Файл 7.

(3) Юката - летнее повседневное хлопчатобумажное, льняное или пеньковое кимоно без подкладки: int.kateigaho.com/oct03/yukata.html

(4) Нож «Лагиоль» – www.eurocave-russia.com/offer/laguiole.php www.laguiole.com/index2.htm

(5) Положение главных ворот относительно пентакля /пентаграммы не придуманы автором. Их видно на чертежах академии Кламп в первом томе CCD(16-17) и в восьмом томе Икса (70,99-101), девятом (138), десятом (1, 20, 37, 134), шестнадцатом (142), семнадцатом (96/97) и восемнадцатом (130).

(6) История Нокору и его детство: см. третий том CCD, Файл 11.

(7) Турисаз (современный перевод: Шип). Руна.
Символ: лежащий молот Тора и шип розового куста.
Значение: Защита от собственной непредусмотрительности. Способность решать проблемы прежде, чем они выйдут из-под контроля. Шип - предупреждение, может нанести рану, глубина которой зависит от способа пробуждения руны.

(8) "Положи меня как печать на сердце свое..." [Песнь Песней 8:6].
Песнь Соломона или Песнь Песней – часть из еврейской Библии «Танах» или Ветхого Завета, один из пяти мегилот (прим. переводчика: мегила – свиток). Иногда ее называют ее именем из Вульгате, Canticum Canticorum, "Гимны". Книга состоит из цикла эротических поэм, местами напоминающих древнюю ближневосточную эротическую поэзию. Песнь Песней не признавалась писавшими Новый Завет.