Никогда не доверяй собаке с оранжевыми бровями.
Название: Дела семейные – Глава 2
Автор: A. Kniggendorf
Блог автора: akk.insanejournal.com
Переводчик: Lazurit
Бета:нет
Фандом: TB/X1999
Пейринг: Сейширо/Субару
Рейтинг:NC-17
Дисклеймер: Все чужое.
Ворнинги: насилие, оккультизм, гомосексуализм, говорящее дерево, дендрофилия и геометрия.
Примечание: Этот фик – сиквел к фанфику «36 градусов». Найти приквел можно на моем дайре www.diary.ru/~lazurit8 и на сообществе www.diary.ru/~anime-x
читать дальшеA. Kniggendorf: Дела Семейные – Глава 2 - Весенний Бриз
_______________________________________________________________________
... Сакуразукамори предназначался быть моими глазами и ушами, моим средством понимания мира живых. Он помогал мне, потомку Луны, осмыслить переменчивый мир, созданный столь недолговечными Людьми. Взамен, я - его защитник и глава его дома, хранитель знания, которое было бы потеряно для клана, не будучи переданным с кровью...
... В большинстве поколений так и есть: поддержка и служение с обеих сторон. Но иногда появляются те, чья кровь сводит меня с ума, кто смотрит на мир и видит нечто новое. Они - лучшие, и они всегда приносят перемены...
... одним из таких был Чен Юэ...
... а другим – Сакуразука Сейширо...
... и обоих соблазнил Сумераги...
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
fam-i-ly – семь-я [сущ.]: Двое или больше людей, разделяющих цели и ценности, имеющих долгосрочные обязательства друг к другу, и обычно проживающие в одном и том же месте.
mat-ter – ма-те-ри-я [сущ.]: В Аристотелевской и Схоластической философии, нечто неопределенное и бесформенное, которое будучи измененным и развитым получает форму и становится веществом.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уэно-Сакураги-чо, Токио,
2 февраля 2000 года - 09:46
Ярко сияло утреннее солнце. В его оранжеватом свете на каменистую дорожку замысловатым узором падала тень декоративных стальных прутьев калитки.
Сейширо поднес чашку с кофе ко рту, вдыхая чуть горьковатый аромат черной жидкости, и просматривая заголовки утренней газеты в поисках статей о своей вчерашней работе. Ничего не нашлосьо. Инсульт – не такая уж необычная смерть для высококлассного финансового менеджера, тем более в клубах вроде того, что посещала цель.
Сейширо свернул газету и, задумчиво потер покалывающие шрамы на руках. Дерево не любило естественных смертей, а значит, сегодня его нужно навестить. Сложив газету, он положил ее на стул рядом с собой, вынул тост, зашипел и уронил горячий кусок хлеба на тарелку.
Потом, намазав слегка остывший тост маслом и медом, он откинулся на спинку стула и посмотрел в кухонное окно на залитый солнцем сад. Огромный кот, с рыжим, слегка взъерошенным мехом, пытался протиснуться сквозь прутья ворот, оставив на них более чем достаточно шерстинок.
»Нельзя недооценивать способность котов к сплющиванию», с удивлением подумал он, не прекращая жевать.
Послышался истошный вопль, и он отложил недоеденный тост.
»Но нельзя и переоценивать ее». Вздохнув, он потянулся за ключами. «Йоши, ты – ходячее бедствие».
Близился полдень, к тому времени, когда он с облегчением передал взъерошенного, безумно мурлычущего Йоши своей соседке Йошино-сан – к вопросу об оригинальных кличках для животных! - и благополучно вытерпел признательность за освобождение ее питомца.
Выпроводив ее, он в который раз тоскливо подумал, что использовать при переезде фургон с надписью «Ветеринарная клиника Сакуразука» было не лучшей идеей. Не успел он закрыть клинику, как у него появился "частный пациент" – чудовищного размера кот, испытывавший его терпение своей безоговорочной любовью. Если бы Йошино-сан не была такой полезной соседкой... Он вздохнул и порылся в карманах в поисках сигарет, чуть обеспокоено понимая, что скоро ему понадобится купить новые.
По дороге к Кототой-дори и парку Уэно, он увидел мотоцикл, припаркованный перед местным отделением полиции, и задался вопросом, находятся ли станция и ее окрестности под наблюдением. Система наблюдения Токио быстро росла, особенно после предполагаемого «теракта», случившегося прошлым летом напротив парка Эбису. Еще одно неудобство, доставленное «Камуи».
Вот почему естественная смерть должна будет стать modus operandi. Дерево может быть расстроено этим, но других вариантов нет: скоро передвигаться незамеченным станет невозможно. Теперь за множеством мест, даже в бедных районах города, наблюдали – а зачастую и записывали – камеры, видимые и тайные; в случае ЧП записи изучались операторами. Определители лиц и сигнализации уже изобретены, но пока не используются: слишком много ложноположительных результатов. Пару раз он говорил об этом с Нокору, если только они не обсуждали конец света. Человеческие операторы, несмотря на затраты, все еще ценились выше чем электронные, но программы быстро нагоняли их. Он мог воздействовать на людей, но у электроники для этого нет разума. И он был не настолько опрометчив, чтобы записывать заклятья на компакт-диски.
После случая с Садако нельзя стало пользоваться аналоговыми носителями. Эпидемия проклятий, наконец, стихла, когда качество копий уменьшилось настолько, что они больше не могли передавать магию; к этому времени количество погибших перевалило за две тысячи. Сейширо даже думать не хотел о цифровых носителях, каждая копия которых не будет отличаться по качеству от оригинала.
Это значило, что старая тактика должна быть пересмотрена, изменена или приспособлена. А потому, наблюдение – одна из проблем, которые он должен обсудить с Деревом. Наблюдение, жирные коты, и сильное жжение меток на обратных сторонах его ладоней, которые больше мешали ему спать и работать, требуя все больше внимания и все более мощных заклинаний, чтобы скрыть кроваво-красное сияние от простых людей - и что еще важнее, от Мори.
Пройдя мимо университета, он зашагал по пустынным песчаным тропинкам парка Уэно.
Парк Уэно, Токио,
2 февраля 2000 года - 13:52
В начале февраля стало заметно теплее. Впервые в этом году солнце по-настоящему грело. Приятно было сидеть здесь на толстом скрюченном корне, удобно опершись спиной о ствол Дерева, наслаждаясь лучами солнца на своем лице.
В тепле солнца, парк Уэно возвращался к жизни. Он уже видел почки на обычных деревьях, а на кустах внезапно распустились крохотные листики, окутавшие голые скелеты растений зеленым туманом. Жители Токио пока не заметили прихода весны, и парк принадлежал своим зимним обитателям: голубям, кроликам, старой лисе из норы у метрополитена… и ему.
Он наблюдал за двумя кроликами, лежащими на солнце словно коврики, вынесенные из дома для просушки, грызущими первые свежие листики среди зимней травы, и задавался вопросом, не захочется ли его шикигами для разнообразия убить самому.
Розетка цветов, коснувшись его виска, с неторопливой нежностью скользнула по его челюсти к горлу. Она уже собралась нырнуть к нему за ворот, когда он велел Дереву отстать.
Сакура стала довольно... приставучей, с тех пор как на нем появились метки, приставучей, осторожной, и ласковой. Последнее, честно говоря, беспокоило его. Дерево редко отказывало себе в удовольствии пустить ему кровь; теперь же оно изо всех сил старалось не делать этого. Розоватые цветы трепетали у чуть светящихся шрамов на его руках, уменьшая жжение. Он, без особого, впрочем, интереса, задался вопросом, побелеют ли они, когда «естественная смерть» станет обычным методом работы или цвет был следствием не только физического, но и духовного поглощения крови. И сможет ли дерево обойтись без настоящей крови, или он все же должен будет добывать ее?
Он смотрел, как кролики один за другим убегают в кусты.
Ему придется прибегнуть к консервированной крови, или крови животных будет достаточно?
Внезапно ствол за его спиной радостно задрожал. Покрытая цветами ветка приподняла его подбородок, запрокидывая голову, как делало Дерево, когда он был еще мальчиком. Когда оно прекратило так делать?
»... Я не вампир, Сей-чан...» - Веточка погладила его под ухом, нащупывая пульс. – «... Просто я не хочу изменений в своей любимой диете. Ты тоже не отказываешься от вишенок в мороженном...»
- Если добывать их станет опасно, ты сможешь обеспечить меня ими?
Веточка щелкнула его по носу, и он чихнул.
»... Я тебе не источник фруктов!...»
- Нет, всего лишь цветущая бездельница.
»... Кто бы говорил ...» - парировала Сакура в вихре лепестков.
- Что-то случилось? – цветущие ветви, поглаживавшие его руки, внезапно отступили, и он посмотрел на крону дерева. – «... Сей-чан...» - До странности настойчиво прошелестело Дерево, последний раз коснувшись лепестками его рук. – «... Иди домой...»
Сейширо быстро шагал к дому. Негромкая музыка, доносящаяся из открытого окна, смешалась с размеренным постукиваньем кожаных подошв по тротуару. За ним, в парке Уэно, и перед ним, в Янака, пели птицы. Он задался вопросом, почему Дерево попросило его пойти домой. С домом вроде бы ничего не случилось. Если бы защитный барьер был разрушен, он узнал бы немедленно, да и у самой местности было несколько довольно... оригинальных защит. Пара-тройка Мори смогли бы обойти некоторые из них, но большая часть будет им не по зубам. Другим же незваным гостям войти было бы еще сложнее...
Кроме Камуи.
Но Дерево не послало бы его к кому-то из них без предупреждения.
Он срезал угол и вошел в маленький переулок, в котором стоял его дом. Йоши, все такой же взъерошенный, дремал на подоконнике плотно закрытого окна. Самый обычный тихий, мирный дом. Сейширо огляделся; серая стена, окружавшая дом, наполовину купалась в солнечном свете. На ветвях высоких деревьев, окружающих Янака по другую сторону переулка и за его домом уже виднелась первая зелень, практически не шевелившаяся в послеполуденном солнце. Тишь да гладь, ни единой живой ду…
От неожиданности он едва не остановился. У ворот сидел болезненно худой человек в измятом коричневом плаще, обняв руками согнутые в коленях ноги и уткнувшись в них лицом. Сейширо остановился в шаге от него.
- Субару-кун?
Уэно-Сакураги-чо, Токио,
Кухня Сейширо - 15 Минут спустя
- Вот, почему мы редко оставляем свою добычу отмеченной на всю жизнь - или просто на долгий срок. Это отвлекает внимание. - Сейширо небрежно поставил перед Субару изящную, полную чая, стеклянную чашку с цветочным узором, а затем наполнил свою собственную и сел за стол. – Я знаю два способа заставить метки замолчать, - спокойно сказал он, вдыхая сладкий аромат чая.
- И каких же? – спросил Субару и взял чашку. Легкая дрожь в держащих чашку пальцах не ускользнула от Сейширо. Плохо. Не имело смысла тратить на Субару такой изысканный чай как Гёкуро.
Сейширо отхлебнул из чашки. Вряд ли Субару продержится на ногах до конца дня. – Обычно следует избавиться от меченного.
- Думаю, мы оба знаем, что это подвергнет опасности государство. - Субару сжал чашку обеими руками. – А другой способ?
Сейширо поставил свою чашку на стол.
- Уступить.
~: ~: ~: ~: ~
- Уступить.
Субару сидел совершенно неподвижно, и все же чайная чашка в его руках дрожала. Под хладнокровным, пристальным взглядом Сейширо, он изо всех сил боролся с желанием дотянуться, прикоснуться к…
Если он коснется Сейширо, если магия воссоединится – он больше не сможет отпустить его. "Уступить". Слова тихо звенели у него в ушах. Сердце быстро стучало, пропуская удары, и все же в груди чувствовалось спокойное, размеренное биение – пугающий диссонанс. Он заморгал, и отвернулся от стола, пытаясь сосредоточиться. Чашка вывалилась у него из рук.
Сейширо поймал ее, прежде чем она достигла пола. Чай выплеснулся ему на руку. Горячая жидкость на пальцах Сейширо обожгла кожу Субару. Он вздрогнул. Он…- Я… - Он соскользнул со стула, встал, пошатываясь, и широко раскрытыми глазами посмотрел на Сейширо... на себя... – Я… - Он сделал шаг ... к себе... увидел самого себя, делающего шаг, спотыкающегося, падающего...
... в свои собственные руки... руки Сейширо.
Чашка разбилась о пол кухни.
Субару проснулся на диване - он понял это по мягкой черной лайковой коже под своей щекой - с теплой ладонью Сейширо лежащей на его плече под наполовину расстегнутой рубашкой.
Кожа на коже. Прямой контакт. Он заморгал, сбитый с толку, пока неопределенные очертания предметов вокруг не обрели четкость.
Сейширо сидел перед диваном, сунув ноги под котатсу. Он читал книгу, оперев ее об угол столика, чтобы не разрывать контакт, нужный Субару - Сумераги знал это - чтобы пробудить осознание того, кто он и кто Сейширо... нет, чтобы вообще пробудиться.
Он попытался сесть, и его голову пронзила боль. Сейширо отвлекся от книги, и вопросительно посмотрел на него. - Это всегда так? – спросил Субару, прижимая руку к глазам.
- Только если слишком долго ходить без защиты, - спокойно ответил Сейширо. Его ладонь слегка погладила кожу Субару - осознанная ласка или просто желание подвигаться после долгого сидения в одной позе – а затем, контакт был разорван. Настольная лампа озаряла котатсу мягким желтоватым светом, отражавшимся от золотистой оправы очков Сейширо. Субару вздрогнул. Небо за окном было черным.
- Сколько я был без сознания?
Сейширо захлопнул книгу и положил ее на стол. – Пару часов. Я ожидал, что ты придешь в себя позже. - Он встал, и по позвоночнику Субару прокатилась волна тягучей боли. Когда Сейширо покинул комнату, его почти тошнило. Зажав рот рукой, он вскочил на ноги, и некоторое время цеплялся за диван, пока комната кружилась вокруг него, а затем, наконец, решился отпустить диван и проследовал за Сейширо. Он не столько видел дорогу, сколько чувствовал направление слабеющей боли.
Когда он появился в дверях кухни и, пошатываясь, прислонился к косяку, Сейширо смерил его неодобрительным взглядом. – Тебе не следовало вставать.
- Я не мог... – прошептал Субару. – Метки…
Сейширо криво усмехнулся. - Это не метки; это твои расшатанные нервы. Они напряжены от усталости. Сейчас тебе будет плохо от любого полученного тобой импульса - от меня, от тебя самого, от телевиденья… – Осколки чайной чашки хрустнули под тапочками, когда Сейширо усадил Субару на стул, и подошел к кухонному шкафу. - Вот. Прими их. - Он вложил Субару в ладонь две белые таблетки.
- Что это?
- Парацетамол. - Сейширо поставил на стол кружку, и в нос Субару ударил знакомый запах кофе. - И кофе, чтобы запить их. Я советую тебе принять их… - ему протянули кружку, - …и лучше бы тебя не вырвало в моем доме.
Субару нерешительно проглотил таблетки и с тревогой понял, что Сейширо пришлось помочь ему держать кружку; руки все еще слишком дрожали. Несколько секунд он пытался удержать их на месте, но к его удивлению мучительная боль постепенно ослабла, и желудок его больше не пытался вывернуться наизнанку от каждого слова. Он не был уверен, помогли ли ему таблетки или то, что Сейширо был с ним в одной комнате и касался его. - Я думал, что болеутоляющие и кофе вредно смешивать.
- Полдня выкашливать свои кишки тоже не слишком полезно, - сухо ответил Сейширо сквозь звон битого стекла, высыпая содержимое совка в мусорное ведро под раковиной. Он критически осмотрел пол и вытер руки. – А поверь мне, это было другим вариантом. Тебе следовало придти раньше. - Он мельком глянул на Субару и прошел мимо него. – Уже почти два часа ночи. Тебе нужно проспаться.
Субару поднялся со стула, ожидая, что боль вернется, а комната снова закружится, но ничего не произошло. Он опасливо проследовал за Сейширо; звук открывшегося шкафа привлек его в гостиную. На черном ковре лежала груда одеял.
- У меня не бывает гостей, поэтому и комнаты для них нет. – донесся из спальни голос Сейширо.
Комната для гостей? Субару уставился на одеяла. Он ожидал, что Сейширо вызовет ему такси. - Но я…
- Если хочешь спать на кровати, будь готов заплатить. - Сейширо вернулся, держа под мышкой черно-красную подушку; по взгляду его янтарных глаз сразу стало понятно, какую плату он имел в виду.
Субару вспыхнул, несмотря на усталость. На этот раз он был уверен, что это его собственная реакция, и, тем не менее, он вздрогнул. Он не надеялся на победу в этом сражении, но и не мог позволить себе проиграть.
Сейширо пожал плечами и разложил одеяла на блестящей коже дивана, аккуратно обернул их вокруг диванных подушек, и кинул черно-красную подушку на подлокотник.
- Спи. – тихо произнес он. – Тебе это нужно.
Субару покачал головой и оперся рукой о косяк чтобы удержаться на ногах, глядя на яркую, противоречивую картину с Сакурой, маячащую над его импровизированным ложем: безмолвный часовой и зловещее предупреждение, что ничто здесь не было тем, чем казалось. Ничто. Даже ложь. – И что теперь будет?
- Тебе придется некоторое время держаться поближе ко мне.
- Сколько? – он, наконец, сел, признавая свою усталость.
Сейширо, уже стоявший в дверном проеме, оглянулся. - Не знаю. Верь или нет, но неподготовленные люди никогда раньше не оставляли меток. - Он выключил свет. На секунду его темный силуэт отпечатался на светлом фоне, а затем Субару очутился во тьме. Шелковая наволочка под его головой еле заметно пахла сакурой, табаком, и ... чем-то еще. Вроде бы не кровью.
~: ~: ~: ~: ~
Примерно через час Сейширо услышал, как приоткрылась дверь. Сегодня было новолуние, и только отблески погребальных костров на Янака проникали сквозь полузакрытые жалюзи, обволакивая комнату призрачным светом. Он не издал ни звука, с любопытством ожидая, что сделает Субару. Шуршание ковра под ногами в носках, неуверенными, осторожными; дыхание, чуть ускоренное и намеренно сдерживаемое; шорох ткани...
Он старался, чтобы дыхание его было ровным; слишком многие события юности научили его скрывать, что он не спит, оставляя эффект внезапности на своей стороне. Он не вздрогнул, когда рука коснулась его руки, хотя дрожь и тонкий слой пота стали неожиданностью.
Страх? Скорее всего.
Он ждал. Больше ничего не происходило. Пальцы крепко сжимались на его руке. Дыхание выровнялось, словно при глубоком сне.
Наконец, он сел и посмотрел на худое тело, свернувшееся в клубочек на полу рядом с его кроватью. – Знаешь, Субару-кун, - вздохнул он, выскользнув из постели, взяв Субару на руки и уложив на уже нагретые его телом простыни. – Так ты точно замерзнешь до смерти.
продолжение следует в:
Дела Семейные: Интермедия 1
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Примечания:
(1) Садако. Ямамура Садако, мстительный призрак из романа "Звонок" Судзуки Коджи, изданного впервые в 1991 году, убивавшая людей при помощи видеокассеты. Проклятие могло быть разрушено, только если запись скопируют, и кто-то просмотрит копию.
Автор: A. Kniggendorf
Блог автора: akk.insanejournal.com
Переводчик: Lazurit
Бета:нет
Фандом: TB/X1999
Пейринг: Сейширо/Субару
Рейтинг:NC-17
Дисклеймер: Все чужое.
Ворнинги: насилие, оккультизм, гомосексуализм, говорящее дерево, дендрофилия и геометрия.
Примечание: Этот фик – сиквел к фанфику «36 градусов». Найти приквел можно на моем дайре www.diary.ru/~lazurit8 и на сообществе www.diary.ru/~anime-x
читать дальшеA. Kniggendorf: Дела Семейные – Глава 2 - Весенний Бриз
_______________________________________________________________________
... Сакуразукамори предназначался быть моими глазами и ушами, моим средством понимания мира живых. Он помогал мне, потомку Луны, осмыслить переменчивый мир, созданный столь недолговечными Людьми. Взамен, я - его защитник и глава его дома, хранитель знания, которое было бы потеряно для клана, не будучи переданным с кровью...
... В большинстве поколений так и есть: поддержка и служение с обеих сторон. Но иногда появляются те, чья кровь сводит меня с ума, кто смотрит на мир и видит нечто новое. Они - лучшие, и они всегда приносят перемены...
... одним из таких был Чен Юэ...
... а другим – Сакуразука Сейширо...
... и обоих соблазнил Сумераги...
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
fam-i-ly – семь-я [сущ.]: Двое или больше людей, разделяющих цели и ценности, имеющих долгосрочные обязательства друг к другу, и обычно проживающие в одном и том же месте.
mat-ter – ма-те-ри-я [сущ.]: В Аристотелевской и Схоластической философии, нечто неопределенное и бесформенное, которое будучи измененным и развитым получает форму и становится веществом.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уэно-Сакураги-чо, Токио,
2 февраля 2000 года - 09:46
Ярко сияло утреннее солнце. В его оранжеватом свете на каменистую дорожку замысловатым узором падала тень декоративных стальных прутьев калитки.
Сейширо поднес чашку с кофе ко рту, вдыхая чуть горьковатый аромат черной жидкости, и просматривая заголовки утренней газеты в поисках статей о своей вчерашней работе. Ничего не нашлосьо. Инсульт – не такая уж необычная смерть для высококлассного финансового менеджера, тем более в клубах вроде того, что посещала цель.
Сейширо свернул газету и, задумчиво потер покалывающие шрамы на руках. Дерево не любило естественных смертей, а значит, сегодня его нужно навестить. Сложив газету, он положил ее на стул рядом с собой, вынул тост, зашипел и уронил горячий кусок хлеба на тарелку.
Потом, намазав слегка остывший тост маслом и медом, он откинулся на спинку стула и посмотрел в кухонное окно на залитый солнцем сад. Огромный кот, с рыжим, слегка взъерошенным мехом, пытался протиснуться сквозь прутья ворот, оставив на них более чем достаточно шерстинок.
»Нельзя недооценивать способность котов к сплющиванию», с удивлением подумал он, не прекращая жевать.
Послышался истошный вопль, и он отложил недоеденный тост.
»Но нельзя и переоценивать ее». Вздохнув, он потянулся за ключами. «Йоши, ты – ходячее бедствие».
Близился полдень, к тому времени, когда он с облегчением передал взъерошенного, безумно мурлычущего Йоши своей соседке Йошино-сан – к вопросу об оригинальных кличках для животных! - и благополучно вытерпел признательность за освобождение ее питомца.
Выпроводив ее, он в который раз тоскливо подумал, что использовать при переезде фургон с надписью «Ветеринарная клиника Сакуразука» было не лучшей идеей. Не успел он закрыть клинику, как у него появился "частный пациент" – чудовищного размера кот, испытывавший его терпение своей безоговорочной любовью. Если бы Йошино-сан не была такой полезной соседкой... Он вздохнул и порылся в карманах в поисках сигарет, чуть обеспокоено понимая, что скоро ему понадобится купить новые.
По дороге к Кототой-дори и парку Уэно, он увидел мотоцикл, припаркованный перед местным отделением полиции, и задался вопросом, находятся ли станция и ее окрестности под наблюдением. Система наблюдения Токио быстро росла, особенно после предполагаемого «теракта», случившегося прошлым летом напротив парка Эбису. Еще одно неудобство, доставленное «Камуи».
Вот почему естественная смерть должна будет стать modus operandi. Дерево может быть расстроено этим, но других вариантов нет: скоро передвигаться незамеченным станет невозможно. Теперь за множеством мест, даже в бедных районах города, наблюдали – а зачастую и записывали – камеры, видимые и тайные; в случае ЧП записи изучались операторами. Определители лиц и сигнализации уже изобретены, но пока не используются: слишком много ложноположительных результатов. Пару раз он говорил об этом с Нокору, если только они не обсуждали конец света. Человеческие операторы, несмотря на затраты, все еще ценились выше чем электронные, но программы быстро нагоняли их. Он мог воздействовать на людей, но у электроники для этого нет разума. И он был не настолько опрометчив, чтобы записывать заклятья на компакт-диски.
После случая с Садако нельзя стало пользоваться аналоговыми носителями. Эпидемия проклятий, наконец, стихла, когда качество копий уменьшилось настолько, что они больше не могли передавать магию; к этому времени количество погибших перевалило за две тысячи. Сейширо даже думать не хотел о цифровых носителях, каждая копия которых не будет отличаться по качеству от оригинала.
Это значило, что старая тактика должна быть пересмотрена, изменена или приспособлена. А потому, наблюдение – одна из проблем, которые он должен обсудить с Деревом. Наблюдение, жирные коты, и сильное жжение меток на обратных сторонах его ладоней, которые больше мешали ему спать и работать, требуя все больше внимания и все более мощных заклинаний, чтобы скрыть кроваво-красное сияние от простых людей - и что еще важнее, от Мори.
Пройдя мимо университета, он зашагал по пустынным песчаным тропинкам парка Уэно.
Парк Уэно, Токио,
2 февраля 2000 года - 13:52
В начале февраля стало заметно теплее. Впервые в этом году солнце по-настоящему грело. Приятно было сидеть здесь на толстом скрюченном корне, удобно опершись спиной о ствол Дерева, наслаждаясь лучами солнца на своем лице.
В тепле солнца, парк Уэно возвращался к жизни. Он уже видел почки на обычных деревьях, а на кустах внезапно распустились крохотные листики, окутавшие голые скелеты растений зеленым туманом. Жители Токио пока не заметили прихода весны, и парк принадлежал своим зимним обитателям: голубям, кроликам, старой лисе из норы у метрополитена… и ему.
Он наблюдал за двумя кроликами, лежащими на солнце словно коврики, вынесенные из дома для просушки, грызущими первые свежие листики среди зимней травы, и задавался вопросом, не захочется ли его шикигами для разнообразия убить самому.
Розетка цветов, коснувшись его виска, с неторопливой нежностью скользнула по его челюсти к горлу. Она уже собралась нырнуть к нему за ворот, когда он велел Дереву отстать.
Сакура стала довольно... приставучей, с тех пор как на нем появились метки, приставучей, осторожной, и ласковой. Последнее, честно говоря, беспокоило его. Дерево редко отказывало себе в удовольствии пустить ему кровь; теперь же оно изо всех сил старалось не делать этого. Розоватые цветы трепетали у чуть светящихся шрамов на его руках, уменьшая жжение. Он, без особого, впрочем, интереса, задался вопросом, побелеют ли они, когда «естественная смерть» станет обычным методом работы или цвет был следствием не только физического, но и духовного поглощения крови. И сможет ли дерево обойтись без настоящей крови, или он все же должен будет добывать ее?
Он смотрел, как кролики один за другим убегают в кусты.
Ему придется прибегнуть к консервированной крови, или крови животных будет достаточно?
Внезапно ствол за его спиной радостно задрожал. Покрытая цветами ветка приподняла его подбородок, запрокидывая голову, как делало Дерево, когда он был еще мальчиком. Когда оно прекратило так делать?
»... Я не вампир, Сей-чан...» - Веточка погладила его под ухом, нащупывая пульс. – «... Просто я не хочу изменений в своей любимой диете. Ты тоже не отказываешься от вишенок в мороженном...»
- Если добывать их станет опасно, ты сможешь обеспечить меня ими?
Веточка щелкнула его по носу, и он чихнул.
»... Я тебе не источник фруктов!...»
- Нет, всего лишь цветущая бездельница.
»... Кто бы говорил ...» - парировала Сакура в вихре лепестков.
- Что-то случилось? – цветущие ветви, поглаживавшие его руки, внезапно отступили, и он посмотрел на крону дерева. – «... Сей-чан...» - До странности настойчиво прошелестело Дерево, последний раз коснувшись лепестками его рук. – «... Иди домой...»
Сейширо быстро шагал к дому. Негромкая музыка, доносящаяся из открытого окна, смешалась с размеренным постукиваньем кожаных подошв по тротуару. За ним, в парке Уэно, и перед ним, в Янака, пели птицы. Он задался вопросом, почему Дерево попросило его пойти домой. С домом вроде бы ничего не случилось. Если бы защитный барьер был разрушен, он узнал бы немедленно, да и у самой местности было несколько довольно... оригинальных защит. Пара-тройка Мори смогли бы обойти некоторые из них, но большая часть будет им не по зубам. Другим же незваным гостям войти было бы еще сложнее...
Кроме Камуи.
Но Дерево не послало бы его к кому-то из них без предупреждения.
Он срезал угол и вошел в маленький переулок, в котором стоял его дом. Йоши, все такой же взъерошенный, дремал на подоконнике плотно закрытого окна. Самый обычный тихий, мирный дом. Сейширо огляделся; серая стена, окружавшая дом, наполовину купалась в солнечном свете. На ветвях высоких деревьев, окружающих Янака по другую сторону переулка и за его домом уже виднелась первая зелень, практически не шевелившаяся в послеполуденном солнце. Тишь да гладь, ни единой живой ду…
От неожиданности он едва не остановился. У ворот сидел болезненно худой человек в измятом коричневом плаще, обняв руками согнутые в коленях ноги и уткнувшись в них лицом. Сейширо остановился в шаге от него.
- Субару-кун?
Уэно-Сакураги-чо, Токио,
Кухня Сейширо - 15 Минут спустя
- Вот, почему мы редко оставляем свою добычу отмеченной на всю жизнь - или просто на долгий срок. Это отвлекает внимание. - Сейширо небрежно поставил перед Субару изящную, полную чая, стеклянную чашку с цветочным узором, а затем наполнил свою собственную и сел за стол. – Я знаю два способа заставить метки замолчать, - спокойно сказал он, вдыхая сладкий аромат чая.
- И каких же? – спросил Субару и взял чашку. Легкая дрожь в держащих чашку пальцах не ускользнула от Сейширо. Плохо. Не имело смысла тратить на Субару такой изысканный чай как Гёкуро.
Сейширо отхлебнул из чашки. Вряд ли Субару продержится на ногах до конца дня. – Обычно следует избавиться от меченного.
- Думаю, мы оба знаем, что это подвергнет опасности государство. - Субару сжал чашку обеими руками. – А другой способ?
Сейширо поставил свою чашку на стол.
- Уступить.
~: ~: ~: ~: ~
- Уступить.
Субару сидел совершенно неподвижно, и все же чайная чашка в его руках дрожала. Под хладнокровным, пристальным взглядом Сейширо, он изо всех сил боролся с желанием дотянуться, прикоснуться к…
Если он коснется Сейширо, если магия воссоединится – он больше не сможет отпустить его. "Уступить". Слова тихо звенели у него в ушах. Сердце быстро стучало, пропуская удары, и все же в груди чувствовалось спокойное, размеренное биение – пугающий диссонанс. Он заморгал, и отвернулся от стола, пытаясь сосредоточиться. Чашка вывалилась у него из рук.
Сейширо поймал ее, прежде чем она достигла пола. Чай выплеснулся ему на руку. Горячая жидкость на пальцах Сейширо обожгла кожу Субару. Он вздрогнул. Он…- Я… - Он соскользнул со стула, встал, пошатываясь, и широко раскрытыми глазами посмотрел на Сейширо... на себя... – Я… - Он сделал шаг ... к себе... увидел самого себя, делающего шаг, спотыкающегося, падающего...
... в свои собственные руки... руки Сейширо.
Чашка разбилась о пол кухни.
Субару проснулся на диване - он понял это по мягкой черной лайковой коже под своей щекой - с теплой ладонью Сейширо лежащей на его плече под наполовину расстегнутой рубашкой.
Кожа на коже. Прямой контакт. Он заморгал, сбитый с толку, пока неопределенные очертания предметов вокруг не обрели четкость.
Сейширо сидел перед диваном, сунув ноги под котатсу. Он читал книгу, оперев ее об угол столика, чтобы не разрывать контакт, нужный Субару - Сумераги знал это - чтобы пробудить осознание того, кто он и кто Сейширо... нет, чтобы вообще пробудиться.
Он попытался сесть, и его голову пронзила боль. Сейширо отвлекся от книги, и вопросительно посмотрел на него. - Это всегда так? – спросил Субару, прижимая руку к глазам.
- Только если слишком долго ходить без защиты, - спокойно ответил Сейширо. Его ладонь слегка погладила кожу Субару - осознанная ласка или просто желание подвигаться после долгого сидения в одной позе – а затем, контакт был разорван. Настольная лампа озаряла котатсу мягким желтоватым светом, отражавшимся от золотистой оправы очков Сейширо. Субару вздрогнул. Небо за окном было черным.
- Сколько я был без сознания?
Сейширо захлопнул книгу и положил ее на стол. – Пару часов. Я ожидал, что ты придешь в себя позже. - Он встал, и по позвоночнику Субару прокатилась волна тягучей боли. Когда Сейширо покинул комнату, его почти тошнило. Зажав рот рукой, он вскочил на ноги, и некоторое время цеплялся за диван, пока комната кружилась вокруг него, а затем, наконец, решился отпустить диван и проследовал за Сейширо. Он не столько видел дорогу, сколько чувствовал направление слабеющей боли.
Когда он появился в дверях кухни и, пошатываясь, прислонился к косяку, Сейширо смерил его неодобрительным взглядом. – Тебе не следовало вставать.
- Я не мог... – прошептал Субару. – Метки…
Сейширо криво усмехнулся. - Это не метки; это твои расшатанные нервы. Они напряжены от усталости. Сейчас тебе будет плохо от любого полученного тобой импульса - от меня, от тебя самого, от телевиденья… – Осколки чайной чашки хрустнули под тапочками, когда Сейширо усадил Субару на стул, и подошел к кухонному шкафу. - Вот. Прими их. - Он вложил Субару в ладонь две белые таблетки.
- Что это?
- Парацетамол. - Сейширо поставил на стол кружку, и в нос Субару ударил знакомый запах кофе. - И кофе, чтобы запить их. Я советую тебе принять их… - ему протянули кружку, - …и лучше бы тебя не вырвало в моем доме.
Субару нерешительно проглотил таблетки и с тревогой понял, что Сейширо пришлось помочь ему держать кружку; руки все еще слишком дрожали. Несколько секунд он пытался удержать их на месте, но к его удивлению мучительная боль постепенно ослабла, и желудок его больше не пытался вывернуться наизнанку от каждого слова. Он не был уверен, помогли ли ему таблетки или то, что Сейширо был с ним в одной комнате и касался его. - Я думал, что болеутоляющие и кофе вредно смешивать.
- Полдня выкашливать свои кишки тоже не слишком полезно, - сухо ответил Сейширо сквозь звон битого стекла, высыпая содержимое совка в мусорное ведро под раковиной. Он критически осмотрел пол и вытер руки. – А поверь мне, это было другим вариантом. Тебе следовало придти раньше. - Он мельком глянул на Субару и прошел мимо него. – Уже почти два часа ночи. Тебе нужно проспаться.
Субару поднялся со стула, ожидая, что боль вернется, а комната снова закружится, но ничего не произошло. Он опасливо проследовал за Сейширо; звук открывшегося шкафа привлек его в гостиную. На черном ковре лежала груда одеял.
- У меня не бывает гостей, поэтому и комнаты для них нет. – донесся из спальни голос Сейширо.
Комната для гостей? Субару уставился на одеяла. Он ожидал, что Сейширо вызовет ему такси. - Но я…
- Если хочешь спать на кровати, будь готов заплатить. - Сейширо вернулся, держа под мышкой черно-красную подушку; по взгляду его янтарных глаз сразу стало понятно, какую плату он имел в виду.
Субару вспыхнул, несмотря на усталость. На этот раз он был уверен, что это его собственная реакция, и, тем не менее, он вздрогнул. Он не надеялся на победу в этом сражении, но и не мог позволить себе проиграть.
Сейширо пожал плечами и разложил одеяла на блестящей коже дивана, аккуратно обернул их вокруг диванных подушек, и кинул черно-красную подушку на подлокотник.
- Спи. – тихо произнес он. – Тебе это нужно.
Субару покачал головой и оперся рукой о косяк чтобы удержаться на ногах, глядя на яркую, противоречивую картину с Сакурой, маячащую над его импровизированным ложем: безмолвный часовой и зловещее предупреждение, что ничто здесь не было тем, чем казалось. Ничто. Даже ложь. – И что теперь будет?
- Тебе придется некоторое время держаться поближе ко мне.
- Сколько? – он, наконец, сел, признавая свою усталость.
Сейширо, уже стоявший в дверном проеме, оглянулся. - Не знаю. Верь или нет, но неподготовленные люди никогда раньше не оставляли меток. - Он выключил свет. На секунду его темный силуэт отпечатался на светлом фоне, а затем Субару очутился во тьме. Шелковая наволочка под его головой еле заметно пахла сакурой, табаком, и ... чем-то еще. Вроде бы не кровью.
~: ~: ~: ~: ~
Примерно через час Сейширо услышал, как приоткрылась дверь. Сегодня было новолуние, и только отблески погребальных костров на Янака проникали сквозь полузакрытые жалюзи, обволакивая комнату призрачным светом. Он не издал ни звука, с любопытством ожидая, что сделает Субару. Шуршание ковра под ногами в носках, неуверенными, осторожными; дыхание, чуть ускоренное и намеренно сдерживаемое; шорох ткани...
Он старался, чтобы дыхание его было ровным; слишком многие события юности научили его скрывать, что он не спит, оставляя эффект внезапности на своей стороне. Он не вздрогнул, когда рука коснулась его руки, хотя дрожь и тонкий слой пота стали неожиданностью.
Страх? Скорее всего.
Он ждал. Больше ничего не происходило. Пальцы крепко сжимались на его руке. Дыхание выровнялось, словно при глубоком сне.
Наконец, он сел и посмотрел на худое тело, свернувшееся в клубочек на полу рядом с его кроватью. – Знаешь, Субару-кун, - вздохнул он, выскользнув из постели, взяв Субару на руки и уложив на уже нагретые его телом простыни. – Так ты точно замерзнешь до смерти.
продолжение следует в:
Дела Семейные: Интермедия 1
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Примечания:
(1) Садако. Ямамура Садако, мстительный призрак из романа "Звонок" Судзуки Коджи, изданного впервые в 1991 году, убивавшая людей при помощи видеокассеты. Проклятие могло быть разрушено, только если запись скопируют, и кто-то просмотрит копию.
@темы: Нетленчики, Кламп-фики
-
-
31.08.2008 в 18:17Твой труд, как всегда, неоценим.)))
А тебе не кажется, что автор слегка стеснен рамками фандома, и поэтому его тянет в дальние дали?) При всем уважении, не пора ли ему писать ориджиналы?
-
-
31.08.2008 в 23:30Твой труд, как всегда, неоценим.)))
Спасибо^^ Кстати, сильно заметно, что не бечено?
А тебе не кажется, что автор слегка стеснен рамками фандома, и поэтому его тянет в дальние дали?) При всем уважении, не пора ли ему писать ориджиналы?
Спрашивала, не хочет. Я уже заметила, что любой приличный мультичаптер по Иксу рано или поздно превращается в АУшку, так что главное, чтобы персонажи оставались в характере. А что, сильно мешает?
-
-
01.09.2008 в 09:33Сейширо очень импонирует- так по-домашнему читаются его мысли насчёт котяры, чая и пр. ^-^
И безумно хочется узнать, что будет дальшеXD
Только в некоторых предложениях странная грамматика О_о
После случая с Садако стало пользоваться аналоговыми носителями.
Пару раз он говорил об этом с Нокору, по крайней мере, когда они не обсуждали конец света.
-
-
01.09.2008 в 12:50Бесподобно, как всегда)
Спасибо^^
Только в некоторых предложениях странная грамматика О_о
Бета моя исчезла в неизвестном направлении, так что встречаются ошибки.
-
-
01.09.2008 в 15:41Спасибо^^ Кстати, сильно заметно, что не бечено?
Не сильно.) Прогрессируешь.)
А что, сильно мешает?
Да не особенно.) Но рамки Икса такие строгие.( Шаг влево - шаг вправо и так далее.)))
-
-
01.09.2008 в 17:52Не сильно.) Прогрессируешь.)
Спасибо. Может, хоть руссий подучу...
Да не особенно.) Но рамки Икса такие строгие.( Шаг влево - шаг вправо и так далее.)))
Ну, тут дело происходит после событий Икса, так что больших проблем с отступлением от канона нет, лишь бы персы были в характере. Лично пока я вижу в этом фике только два корявых момента - окончание Градусника, и представление автора о клане Сакуразука.
-
-
01.09.2008 в 19:40Что тут поделаешь?) Я думаю, даже сам Автор не знает, почему так вышло...) Вдохновение...
-
-
01.09.2008 в 21:12Наверное... Я все-таки в писательстве ни в зуб ногой...
-
-
01.09.2008 в 22:17А попробовать?
*Это неблагодарное дело...)))*
-
-
02.09.2008 в 14:23Пробовала, в романтичном возрасте 12 лет. Терпения не хватает.><
-
-
02.09.2008 в 22:08Терпение - благодетель.) А этого всегда не хватает.)
-
-
09.09.2008 в 10:33-
-
09.09.2008 в 22:29Ну, не Субару обоих. В случае с Юэ это совсем другой Сумераги. А вообще, как было, так и перевела. Тут под соблазнением подразумевалось совращение с пути истинного-сакуразукаморского, но Субару совративший Сейширо кажется мне слишком смешным, чтобы я могла это написать.
-
-
10.09.2008 в 17:23-
-
10.09.2008 в 20:06У меня вообще сложилось ощущение, что у Сейширо, несмотря на отстраненный вид и ехидные ухмылки, на Субаре крышу снесло крепко еще в молодости.
Ну, если у него при виде девятилетнего ребенка возникали мысли про любовь-морковь... Да и постоянные попытки в ТВ вырубить Субару и потискать, пока тот без сознания...^^
Вот и бегал от него 9 лет до обещанного дня, не забывая при этом за ним подглядывать.
А это еще надо доказать!
Но мы-то знаем правду^^...Это он так Сэя заманивал, на живца?
Сомневаюсь, что невинный тормоз Субару мог до этого додуматься. Наверное, считал отсутствие пижамы, сквозняк и маячащего в окне Сакуразукамори признаками аскетизма Х))
-
-
11.09.2008 в 09:18-
-
11.09.2008 в 09:54Alice-in-Yumeland Субару настолько правильный тормоз, что иногда раздражает. Будь он чуть более испорченным, все могло бы сложиться по-другому. *подумала* Угу, тогда Сей с чистой совестью скормил его сакуре-чан.
-
-
11.09.2008 в 16:30Интересно, этот придурок догадался установить видеокамеры в сумеражьем душе?
Надеюсь, что да. И тогда Субару, придя в дом Сея после смерти того, нашел целую подборку роликов со своим участием^^
Будь он чуть более испорченным, все могло бы сложиться по-другому. *подумала* Угу, тогда Сей с чистой совестью скормил его сакуре-чан.
да, я почему-то предствавила Киномото Сакуру, поедающую Субару... А вообще мне в Субару именно его невинность и нравится, и в ТВшном ее варианте, и в Иксовском. Мне вообще нравятся подобные пейринги.