Никогда не доверяй собаке с оранжевыми бровями.
Название: Дела семейные – Глава 13
Автор: A. Kniggendorf
Блог автора: akk.insanejournal.com
Переводчик: Lazurit
Бета: Шреденька
Фандом: TB/X1999/Combination
Пейринг: Сейширо/Субару
Рейтинг:NC-17
Дисклеймер: Все чужое.
Ворнинги: насилие, оккультизм, гомосексуализм, говорящее дерево, дендрофилия и геометрия.
Ворнинг для этой главы: насилие, больше чем обычно.
Примечание: Этот фик – сиквел к фанфику «36 градусов». Найти приквел можно на моем дайре www.diary.ru/~lazurit8 и на сообществе www.diary.ru/~anime-x
читать дальшеA. Kniggendorf: Дела Семейные – Глава 13 - СумераМори 1
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Три ночи назад, в то время, когда лик Тсукиеми не отражал яркого света своей сестры, и Сакуре недоставало сил, она воспользовалась своими запасами. Изо всех сил стараясь спасти руки своего Сакуразукамори от огня Аматерасу, она истощила свои ресурсы сильнее, чем должна была. А с тех пор никто не садился на скамейку и не прогуливался под широкой кроной дерева.
Это была холодная ночь, хотя не столь темная, какими бывали ночи века назад. Недолговечные дети Аматерасу изменили их. Теперь на основных дорогах парка стояли фонари, а окружавшие его музеи купались в огнях ламп. Когда-то лишь ночи ханами освящались бумажными лампами и ритуальными кострами, мерцавшими меж танцующих пропитанных сакэ закусок...
Теперь возможность закусить представлялась редко, несмотря на освещенные дорожки и скамейку-приманку, которую Сей-чан поставил у ее корней. По ночам парк Уэно пустовал. Даже бомжи, жившие в нем, давно научились не забредать слишком глубоко в тени, а тени под Сакурой были темнее всех. Особенно когда она хотела есть – а этой ночью она изголодалась.
Ветви Сакуры покачивались на ветру, холодившем ночь не только в мире живых. Ее безмятежный Сакуразукамори лежал, обняв своего противника, нежась в их общем тепле, тесно прижимаясь к тому, от чьих меток пострадал.
Спящие, они были идеальным воплощением тайцзи – основного символа Дао – а Дао не должно быть нарушено, однако Дерево не могло больше ждать. Скоро его Сакуразукамори должен будет принести добычу…
…или стать ей.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уэно-Сакураги-чо, Токио,
8 апреля 2000 года - 02:06
Была глубокая ночь, когда Субару проснулся по непонятной ему самому причине. Новолуние было три дня назад, поэтому лунный свет не просачивался сквозь жалюзи, и комната освещалась лишь красноватым сиянием будильника на тумбочке Сейширо. В его свете Сейширо, лежавший рядом, казался неясной тенью, и его сердце билось под пальцами Субару, успокаивая, искушая...
"Ваши физические отношения с этим человеком абсолютно недопустимы."
Субару вздохнул и перевернулся на спину. За окном на кладбище Янака горели несколько поминальных костров; знаки почитания уважаемых покойников их близкими. Одинокое мерцание костров проклинало его, обвиняло в предательстве его клана, его предков.
Субару отвел глаза и положил ноющую голову на грудь Сейширо, но тень меж их тел не могла спасти его от теней за окнами.
~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~
8 апреля 2000 года - 09:39
Проснувшись, Сейширо почувствовал себя не очень. Птицы за окном неприятно шумели, учитывая, что было еще темно…
Нос чесался и когда он моргнул, что-то коснулось его ресниц. Сейширо заворчал. Оказалось, что он спрятал лицо в волосах Субару, а значит, темно не было, птицы, скорее всего, пели вовремя, и он опоздал. Сильно. По крайней мере, руки больше не болели. Отодвинувшись от Субару, он попытался спрятаться от отвратительно яркого света, проникавшего через окно. Ванна. Кухня. Кофе.
Сонное заклинание даст ему возможность выпить в одиночестве хотя бы первую чашку. Он зевнул и решил не ходить за газетой. На кошек сонные заклинания не работают.
Из-за задернутых наполовину занавесок слепящий блеск утреннего солнца на кухонных плитках можно было терпеть. Прислонившись к разделочному столу, Сейширо насыпал сахару в кружку и стал ждать, когда выключится кофеварка. Ныли виски. Наконец он налил себе кофе и отхлебнул, смакуя сильный едкий привкус крепкой восточно-африканской смеси, прежде чем сесть за стол и взять книгу в мягкой обложке…
~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~
Утром, наступившим слишком быстро, Субару услышал ворчание Сейширо. Он почувствовал, как напряглись мышцы Сейширо, и не открывал глаз, пока Сакуразукамори не отпустил его и не выбрался из постели. Он с легкостью рассеял сонное заклинание, от которого зудели его барьеры. Между ними все еще не было доверия.
Дождавшись стука двери ванной, он перевернулся на спину.
Сейширо предпочитал проводить первые минуты дня – первую чашку кофе – в одиночестве, не беспокоясь об иллюзиях и не будучи начеку. Субару знал, что некоторые вещи от него все еще скрывают, некоторые нарочно, некоторые по привычке.
"Он заботится не о тебе" – предупредила его бабушка, но он и так знал это. Сейширо заботился только о себе. И был осторожен. Очень осторожен. Таким уж его сделал его клан.
Субару вздохнул. Ему еще предстояло понять, какое место занимает в этом беспорядке он сам. А также в беспорядке своего собственного клана. При дневном свете поминальные костры видны не были, но он все еще чувствовал вину. Его клан не будет тянуть с решением…
На кухне что-то разбилось. Стул заскрипел по кафелю. Субару едва успел поставить барьер, когда шрамы на его руках вспыхнули, и дом накрыла волна магии.
- Ом. Амирита. Тейзей. Кара. Ун. Ом. Амирита. Тейзей. Кара. Ун.
Он укрепил свои щиты, повторяя молитву Будде Амиде; большая часть составляющих барьера Сейширо не влияла на Бессмертного.
- Ом. Амирита. Тейзей. Кара. Ун.
Гармония пения мертвецов все еще колебалась под убывающей мощью волны, когда он осторожно поднялся с постели, сосредотачиваясь на своих кончиках пальцев.
- Ом. Амирита. Тейзей. Кара. Ун.
Где...?
- Сейширо?
Он вышел в прихожую. У лестницы ведущей в подвал ярко пылал ограждающий барьер. Дверь, за которой был заперт злокозненный предок Субару, казалось, состояла из огня с выгравированными на нем ледяными рунами. Субару обогнул лестницу; барьер, который Сейширо установил после его переезда, был достаточно силен, чтобы ему стало плохо уже на подходе к нему. Он знал это по себе. Сейширо заставил его испытать барьер; ему бы не хотелось почувствовать это снова.
Дверь в кухню как обычно была открыта, но внутри никого не оказалось. Один из стульев лежал на полу; посреди кухни валялись осколки черно-белой кружки, кофе разлился по кафелю. Субару внимательно осмотрел беспорядок. На разделочном столе – кофейные пятна. Под столом и у плинтусов лежали черепки.
Боясь порезать босые ноги, он опустился на корточки и выудил из лужи один из осколков. Он напоминал перепончатую ногу пингвина – любимая кружка Сейширо. Субару осторожно попробовал кофе. Сладкий; кофе Сейширо.
В вихре лепестков Сейширо снова появился на кухне. Споткнувшись, он врезался в стол. Его рукава были пропитаны чем-то красным. Субару помог ему удержаться на ногах, вздрогнув, когда мелкие осколки впились в его голые подошвы. - Вы?..
Сейширо вывернулся, сердито дернув плечами. Он выглядел... растрепанным. Взъерошенным. Но крови на нем не было.
- Что с вами случилось?
Если Сейширо и услышал его, то вида не подал. Лепестки сакуры, застрявшие у него в волосах, попадали на пол, когда он оттолкнулся от стола. Он перешагнул через кофейную лужицу, в которой теперь плавали лепестки, и вышел за дверь, на ходу расстегивая рубашку резкими, сердитыми движениями. Субару вздрогнул и осторожно вытащил керамические осколки из кожи, взял бумажное полотенце, чтобы стереть кровь и смахнуть несколько пожухлых, непривычно белых лепестков, приставших к ней. Лепестки на полу были ярко-красными. Сейширо уже был на работе? Из-за этого он почувствовал ту волну?
Он снова промокнул порезы, а затем вытащил из-под раковины поношенные тапочки Сейширо.
Сейширо вернулся пять минут спустя с кучей одежды под мышкой, все еще застегивая манжеты. Нахмурившись, он оглядел царящий на кухне беспорядок, и вошел в небольшую комнатку, в которой стояли стиральная машина, сушилка и гладильная доска. Хлопнула крышка стиральной машины. Субару едва успел заварить чай, когда он вернулся и вышел из кухни, сказав:
- У меня дела. В основном в центре.
Субару поставил чашку и последовал за ним в прихожую. - Когда вы вернетесь?
- Через несколько часов, - Сейширо одел пиджак. – Возможно, я опоздаю на ужин, - Он взял ключи с тумбочки, сунул их в карман и спустился по ступенькам, чтобы взять плащ и обуться. – Надеюсь, с тобой все будет в порядке… - Он многозначительно приподнял бровь, - …после прошедшей ночи.
- Вы имеете в виду, что мы спали как убитые, или то, что мы проспали на два часа? – невозмутимо переспросил Субару. - Как я могу с вами связаться?
- Никак, - остановившись у двери, Сейширо насмешливо поднял руку, показывая шрамы на обратной стороне ладони. – Не беспокойся. Я замечу, если ты ошибешься.
- Только не думайте, что я буду убирать тот беспорядок, которое ваше дерево устроило на кухне!
- Тогда не поскользнись на кофе!
Субару смотрел ему вслед, пока ворота в саду не захлопнулись. Что-то было неправильно. Абсолютно неправильно. Сейширо даже не увернулся от Йоши, сновавшего у него под ногами у ворот.
Субару оставил дверь открытой для кота и развернулся; стиральная машина работала не слишком долго. А чтобы поддерживать иллюзию, Сейширо должен находиться рядом.
Он приостановил стиральную машину и, проигнорировав предупреждение о запрете на открывание бака, вытащил рубашку, которую Сейширо носил утром. Он оказался прав; манжеты были испачканы кровью. Значит, Сейширо был на работе и… Субару собирался вернуть рубашку в машину, когда заметил нечто еще, что заставило его крепче вцепиться в мокрую ткань: внутренняя кромка воротника тоже была в крови.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Сагано-чо, Западный Киото
Резиденция Сумераги
8 апреля 2000 года - 09:56
Леди Сумераги глубоко вздохнула и спрятала руки в рукавах кимоно. Через несколько минут в главном зале начнется собрание старейшин; весь дом уже гудел от слухов о неожиданном заседании, о внезапном отъезде Субару-сан, об охранниках и слугах, заснувших среди бела дня...
Ей потребовалось несколько часов, чтобы разрушить заклинание, наложенное на Хамамацу и Шигеру. Не говоря уже об остальных! В клане было слишком много талантливых онмёджи, чтобы личность злоумышленника можно было скрыть, и они делали самые безумные предположения, почему барьер не был поврежден, и никто не был убит. Сакуразукамори...
"Если бы я хотел разжечь войну между нашими кланами прямо у вас в доме, неужели вы думаете, что я стал бы тратить время на прислугу?"
Она не знала, что о нем думать. Она ожидала, что их противник окажется умным, проницательным манипулятором, умеющим добиться своего; она не ожидала встретить интеллектуального, приятного в общении и даже обаятельного мужчину, пусть и с некоторой аурой порочности, которую он даже не пытался скрыть.
Видеть, как он касался ее внука, обнимал его, и знать, что он уже сделал намного больше...
Ее ногти вонзились в ее кожу. Она сомневалась, что Субару действительно дал на это согласие, как он утверждал, полный гнева и – как она теперь знала - боли, но...
«…как насчет фиолетовых крольчат?»
»Осторожно, я могу рассказать о ваших предпочтениях Йошино-сан»
Она схватила себя за руки, уже не такие хрупкие, как несколько лет назад, из-за того, что ей постоянно приходилось передвигать инвалидную коляску. Ее мальчик когда-то поклялся убить его и потом просил прощения за этот грех. Она не была слепа. Она знала, что он снова наивно попался в ловушку Сакуразукамори, и ничего не могла с этим поделать. Слишком легко забыть, кем был этот человек.
- Будьте осторожны, - прошептала она, решительно толкая кресло к выходу. Амеру ждал ее снаружи. Он сопроводит ее на встречу, которая касалась его будущего почти так же, как и будущего Субару. В коридоре слышались голоса старейшин. Она молча кивнула ему, лишь по такому случаю признавая, кем он является...
…нет, кем он был.
- Будьте осторожны, - тихо произнес он, не зная, что повторяет ее слова.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уэно-Сакураги-чо, Токио
8 апреля 2000 года - 10:25
Ярко-зеленый клоп медленно полз по оконной раме. Крошечные усики ощупывали поверхность перед ним, скользя по стеклу и белому лакированному дереву. Оба материала были слишком гладкими, но углубление между стеклом и рамой было достаточно шершавым. В конце углубления останется только лак, слишком гладкий, чтобы вскарабкаться по нему...
... но клоп не знал об этом. Вдыхая аромат остывающего кофе, Субару наблюдал за насекомым, упрямо ползущим вперед, не зная о грядущем препятствии. Кофе горчил; он перестоял на плите, пока Субару подметал осколки и вытирал лужу. Не хотелось, чтобы Йоши порезался или оставил по всему дому кофейные отпечатки лап.
Две из ног клопа поскользнулись на лакированной поверхности, и насекомое переместило свой вес. Под ним на подоконнике сидел Йоши. Его усы стояли торчком; он шевелил хвостом в опасной близости от кружки Субару. Спасая свой кофе, Субару положил руку коту на спину, не давая ему кинуться на клопа. Йоши выгнул спину. Он замурлыкал, и мягкая шелковистая шерсть задрожала под пальцами Субару. Субару на секунду закрыл глаза, наслаждаясь ощущением, а затем отхлебнул из кружки. Он полз по своему собственному углублению. Насекомое переживет падение, а он? Что случится, когда он дойдет до конца? И не дошел ли он уже?
Он залпом допил кофе и встал. Он осторожно снял клопа с рамы, и рассерженное насекомое распылило свой секрет ему на пальцы, его крошечные ножки дергались под зеленым брюшком. Йоши, почуяв запах тухлых яиц, прижал уши и скрылся под столом; Субару просто наморщил нос, и вынес клопа на улицу.
Теплый воздух пах Весной, Летом, идущим в сад Смерти.
Он посадил клопа на шершавую кору гинкго. Его папоротники тянулись вверх и зеленели в тени древнего дерева. Два дня назад бабушка проехала по траве, обрезая ее стебли, чтобы превратить их в лезвия и напасть на Сейширо. Ради него.
Теперь не осталось никаких следов. Трава выросла - изменилась - чтобы излечить нанесенные саду раны и восстановить целостность: целостность и перемены сплелись навеки.
Субару дотронулся до шершавой коры и сел. Влажная почва намочила его брюки; затылком он чувствовал грубость коры, но это почему-то успокаивало. Бабушка действительно не заметила иронию того, чтобы защищать его от Сейширо при помощи травинок?
Субару вздохнул и посмотрел на рану на своей руке, оставленную одним из лезвий. Подживающая рана чесалась. Над головой ветер зашелестел кроной, и лист гинкго упал ему на колени. А затем древнее дерево замерло.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Касумигасеки-чо, Токио,
8 апреля 2000 года - 12:38
Полдень уже прошел, когда Сакуразука Ромиро, исполнительный директор Токийского Офиса Предприятий Сакура, вышел из лифта. Он толкнул широкую стеклянную дверь, украшенную стилизованным цветком сакуры, на который были наложены три меча, два – лезвиями вниз, один - вверх; эмблема их компании. Он с отвращением фыркнул. Зарегистрировать благородных Мори как обыкновенную компанию – хуже того, компанию по производству удобрений! - было скорее всего самым серьезным преступлением Сейширо. Хотя для Ромиро внезапная отмена собрания для обсуждения последних заданий в четверг была почти столь же ужасна. Из-за этого ему пришлось сделать много работы, обычно выполняемой менее одаренным персоналом, и поэтому ему пришлось работать в субботу. Уже полдень, и это первый раз начиная с 4 утра, когда у него появилась возможность присесть. У него, начальника отдела! Так выматываться должен только Сакуразукамори. Не то, чтобы Сейширо думал об обязанностях украденной им должности.
Ромиро снял пальто, с удовлетворением отметив, что Наманэ-сан, офисная работница, поторопилась забрать его. - Мой обычный кофе, пожалуйста. - Он коротко кивнул ей, - Я в главном оф… - Он нахмурился, когда она внезапно выросла на его пути.
- Простите, Сакуразука-сан, но Сакуразука-сама…
- Он здесь!? – Ромиро застыл как вкопанный. – Только не говори мне, что он работает!
- Как пожелаете, сэр. Но он своем офисе со всеми папками открытых дел, и велел не беспокоить его, так что будьте добры, используйте сегодня свой офис... - Она указала на боковую дверь. - Я сейчас принесу вам кофе.
Он бросил свой кейс на стол и впился взглядом в узкое, бесполезное окно над своим столом. В нем виднелся задний двор министерства юстиции: куча кирпичей и несколько засыхающих растений. Главный офис находился в углу здания; его панорамные окна выходили на перекресток Сакурада и Учибори-дори, а за рвом виднелся Кокё. Ромиро стиснул зубы и закрыл дверь. Близость к Императору, власти, которую он символизировал, должна была принадлежать ему, а не Сейширо, который не понимал ее ценности и пренебрегал своими обязанностями.
Отменить обсуждение дел за пятнадцать минут...
Ромиро сел и поставил локти на черную кожу своего блокнота. Обычно Сейширо был осторожнее. Осторожнее и…
Он нахмурился. - Почему ты отменил ту встречу, Сей-кун? – спросил Ромиро у воздуха. – Действительно почему? Почему Сейширо так спешил? - Он постучал пальцами по крышке ноутбука, прежде чем открыть и включить его. Если у Сейширо не хватало времени, а именно так это выглядело, то ему пришлось пожертвовать безопасностью ради быстроты. Он напечатал свой пароль и стал ждать загрузки интерфейса.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Касумигасеки-чо, Токио
Офис Предприятий Сакура
8 апреля 2000 года - 14:28
Сасаки, детектив в штатском... Сейширо пролистал папку, остановившись на фотографии. Он помнил этого человека: сообразительный, проницательный, сосредоточенный, решительный. В нем была капля магии, но ничего, что могло бы хоть как-то повредить государству.
Партнеры: Имонояма Тсузуки [сосед по квартире], Хашиба Шигемицу [работа, (личное?)].
Хашиба... Сейширо нахмурился. Есть связь с делом Савады и Тсузуки...
Он покачал головой и бросил папку в стопку «отказов». Смерть Сасаки вызовет куда больше проблем, чем предотвратит, и для государства, и него самого.
Он снял очки и потер переносицу. Хотелось спать, и кружилась голова. Дерево взяло больше крови, чем ему сначала показалось; это привело его в замешательство. Дерево пило его кровь впервые с тех пор, как он обрел метки Субару, и не залечило порезы. Либо положение Дерева было куда отчаянней, чем он думал, либо…
8 апреля 2000 года - 15:06
Маленький прозрачный полиэтиленовый пакетик был тщательно запечатан, а к его верхнему левому углу была прицеплена бирка: "7635 – Очизава Харухи, вещдок #1: волосы, получено: 4 апреля 2000 года из салона «Будь Прекрасной», 6-9-6 Гинза, Токио". Следующая страница содержала ту же информацию и фотографию пакетика на регистрационном листе. Сейширо с удовлетворением отметил, что список все еще пуст. Поставив подпись и сегодняшнюю дату в первой строке, он взял пакетик и отправился в лабораторию.
Как и ожидалось, в приемном отделе все еще сидела Наманэ Аяко. Он кивнул ей, продемонстрировав пакетик. - Пожалуйста, помоги мне в лаборатории.
"Лаборатория" была хорошо защищенной - и магически огражденной - комнатой в центре здания, подальше от важных конструкций и внешних стен. Когда Сейширо только начал работать, здесь находилось нечто вроде библиотеки с древними текстами и магическими артефактами. Он велел просмотреть все книги и поместить их в базу данных, а волшебные предметы и артефакты – изучить и спрятать в безопасное хранилище. Комнату укрепили и отремонтировали. В эпоху СПИДа и МРЗС использовать вырезанные на дереве и пропитанные кровью символы стало довольно опасно. Насколько Сейширо знал, никто никогда не изучал влияние заклинаний и зелий на множащиеся, мутирующие бактериальные штаммы - и уж точно он не хотел проводить подобные эксперименты. Тем более что их все равно не принял бы ни один научный журнал.
Сейширо подождал, пока Наманэ не закрыла дверь, а затем включил УФ лампу над столом из нержавейки и положил на него пакетик с вещдоком. - Подготовь большой вакутейнер, - велел он, - Мне нужно 50 мл венозной крови из твоей левой руки.
Учитывая состав дела, он довольно ясно представлял что искать. Очизава Харухи, родившаяся недалеко от Адачигахары и вышедшая замуж за бизнесмена, чье общественное положение было намного выше ее, очевидно, упрочивала свой социальный статус при помощи собственной дочери. Обычная история в Токио, если бы в ней не участвовал детский врач, который - как и один из воспитателей детского сада месяц назад – покончил жизнь самоубийством, оставив письмо с исповедью в том, что испытывал плотское влечение к невинному ребенку. И хотя людоедка, в честь которой назвали Адачигахару, давно исчезла, район все еще был известен частыми встречами смертных с магическими существами. Тесты на сукку-доку становились надежнее, если проверять кровь источника, которым суккуб не заинтересуется.
Он надел пару одноразовых нитриловых перчаток и протер их и пакетик дезинфицирующим средством, прежде чем взять восковой карандаш и начертить на блестящей поверхности стола пентаграмму. Вытряхнув в пентаграмму прядь волос, он добавил пять оберегающих иероглифов у вершин и снова запечатал пакетик.
Наманэ уже закатала рукав и завязала жгут. Он одобрительно кивнул, прикрепил иглу к вакутейнеру и протер спиртом кожу над веной. - Сожми кулак, пожалуйста, - Игла легко скользнула ей в руку, и темно-красная кровь наполнила пробирку. Он развязал жгут, вынул иглу, прижал к ранке марлевую подушечку и согнул ей руку. - Держи ее.
Он вернулся к столу и написал ее кровью призывные иероглифы на внутренних краях пентаграммы. Вполне ожидаемо, зеленоватое сияние над волосами появилось прежде, чем он успел закончить третий иероглиф. На четвертом прядь вспыхнула. – Реакция положительная. Когда закончишь, найди мне список учреждений, посещаемых трехлетней дочерью Очизава Харухи, Ай. Дело номер 7635, - Он коротко глянул на настенные часы над дверью. - И если сегодня она куда-то идет, то добавь часы работы этих мест, - Он бросил использованные перчатки в мусорное ведро, пока его помощница тушила огонь на столе маленьким огнетушителем. - Я буду у себя в офисе.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Касумигасеки-чо, Токио,
8 апреля 2000 года - 18:47
Ромиро оперся на черную спинку кожаного кресла и мысленно еще раз подсчитал свои результаты.
6 апреля некто путешествующий с удостоверением НОКБ полетел рейсом JAL175 в 8:55 из Токио Ханеда в Осаку, международный аэропорт Кансай. В тот день в 07:46 Сейширо отменил обсуждение свежих дел. На удостоверениях НОКБ нет имен, и их нельзя найти по номеру, но их не так много: меньше сотни. И он точно знал, что у Сакуразука Сейширо оно было.
Самолет приземлился ровно в десять минут одиннадцатого в международном аэропорту Кансай Осака. Проверка телефонных разговоров осакского офиса Предприятий Сакура обнаружила двухминутный звонок операционному директору из общественного телефона на железнодорожной платформе KIX в 10:16. В 10:18 отбыл экспресс Харука. Экспресс-поезда Харука ходят от KIX через Тенноджи и Шин-Осака в Киото...
Сейширо знал, что по полету по удостоверению НОКБ - в отличие от оплаченного наличными билета на шинкансен – его могли выследить. Если он действительно хотел попасть в Киото, что же заставило его рискнуть ради разницы в десять минут?
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Мусашино-ши, Токио
8 апреля 2000 года - 18:56
Автомобили пятнами красных и белых огней неслись мимо черных скелетов деревьев. «Мусашино-ши не центр Токио, но изо всех сил старается быть на него похожим», - сухо подумал Сейширо. Он не успел добраться сюда до начала вечернего часа пик.
Здание перед ним было ярко освещено; неоновая вывеска утверждала, что это «Частная школа Сапиру». Тротуар перед ним был полон болтающих женщин, ждущих окончания занятий подготовительного класса. В руках у них были крохотные пальтишки; это была школа подготовки к детскому саду.
Проходя мимо стаек ждущих мамочек, он довольно легко узнал свою цель. Аккуратная стрижка, норковая шуба, сумочка от Гуччи – в конце концов, эта подготовительная школа входила в детский сад, связанный с университетом Сейкей, одним из самых престижных в Токио. Курточка-парка на гусином пуху в руках Очизава Харухи была того же цвета, что и ее шуба.
Несколько женщин обернулись, их взгляды следовали за ним. Сунув руки в карманы пиджака, он улыбнулся им, что заставило некоторых смущенно покраснеть, и проверил ауру своей цели. Темная. Искаженная. Она глубоко погрузилась в темные искусства, чтобы стать тем, кем была сейчас: женщиной, использовавшей суккуба, чтобы продвинуть свою малышку на безжалостном рынке. Но она была слишком жадной и слишком сильно нарушила причинность, чтобы это можно было игнорировать. Это делало ее целью, и если не остановить ее сейчас, то сделало бы ее дочь угрозой обществу. Цель. Подтверждено.
Завернув за угол соседнего дома, он двинулся подальше от главной улицы, в тени. Телефонные и силовые кабели перекрещивались над ним. Справа находился запертый склад; слева - просто стена, заклеенная объявлениями. Он сосредоточился. Иллюзией станет всего лишь шепот у ее шеи. Он хотел, чтобы пришла к нему она, а не вся компания мамочек.
«... Я знаю, что ты сделала... «
Он заставил иллюзию пощекотать ей шею, почти касаясь. Почти.
«... Я знаю, что ты сделала для успеха Ай. Ты знаешь, что подумает твой муж, твои соперницы-матери?...»
Ай было три года. Он готов был побиться об заклад, что ее мать уже стала первосортной «просвещенной мамочкой».
«.... Я знаю, что ты сделала... »
Она свернула за угол и направилась к нему. Быстро. Сердито. Уверенно. – Вы…
Ее глаза вышли из орбит, когда заклинание перекрыло ее трахею. Она схватилась за горло, и шатаясь двинулась к нему, мимо него. Она упала, когда ее накрыло саканаги.
Чисто и быстро. Никаких улик. Он сосредоточился, чтобы позвать Дерево и…
- Окаа-сан?
Сейширо обернулся, услышав за собой тоненький голосок.
- Ок… - Большие глаза на круглом лице под пушистыми, заплетенными в косички волосами распахнулись, увидев труп, а затем обратились к нему, расширившись и округлившись; пухлые алые губы задрожали, по его позвоночнику прошла волна чувственного трепета, и он понял, что просчитался.
Очизава Ай не должна была стать угрозой!
Он упал на колено. Совершенно рефлекторный удар, вытянутая рука вонзилась под крошечную грудину, магически заостренные ногти прорубились сквозь мышцы и кишечник. Ее тело было слишком маленьким для чистого убийства. Когда он встал, поворот запястья отбросил ее к кирпичной стене. Кишки вываливались из ее разорванного живота. И все же она зашевелилась и протянула к нему пухлую ручку. Раздавив ее череп подошвой ботинка, он, наконец, позвал Дерево.
Сила его прибытия едва не сбила его с ног. Голод довел Сакуру до отчаянья, и она была небрежна в своей жадности. Он попытался направить часть ее силы, чтобы убрать кровь и мозги со своей одежды. Голова пульсировала болью. Ему было холодно. В таком состоянии он точно не сможет перенести тела. Мусашино находится достаточно далеко от центра Токио, чтобы в его переулках не было камер...
Несколько секунд он стоял, привалившись к уличному фонарю и пытаясь отдышаться. Наслаждение Дерева захлестнуло его, горячее, полное удовлетворения. Покрытая цветами ветвь погладила его по щеке, пощекотала за ухом, но у него не нашлось сил приструнить ее. Фонарь над ним замигал и включился. Он посмотрел вдаль, прослеживая взглядом череду зажигающихся фонарей.
Он вздохнул. Спрятав руки глубоко в карманах пиджака, он оттолкнулся от фонарного столба и медленно двинулся вниз по улице к видневшейся вдали адски шумной главной улице. По крайней мере, на улицах, ведущих в центр, теперь будет хоть немного меньше людей.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Касумигасеки-чо, Токио,
8 апреля 2000 года - 22:47
Комната освещалась только экраном ноутбука. В нескольких офисах министерства юстиции еще горел свет, но он не доходил через двор. Пока Ромиро просматривал записи камер станции Киото, наступила ночь.
Экспресс Харука, вышедший из аэропорта Кансай в 10:18 6 апреля, добрался до нее в 11:31 по расписанию, но Сейширо не вышел из него.
Подавленный, Ромиро впился взглядом в экран. Дюжина окон показывала разные ракурсы камер по всей станции Киото в разное время. Потребовалось все влияние Ромиро - и несколько едва прикрытых угроз - чтобы получить доступ к видеозаписям; он изучил их, но, кажется, Сейширо снова ушел у него из рук. Скрипнув зубами, он протянул руку, чтобы отключить связь. И замер, торопливо включил видео снова и просмотрел всю запись. И еще раз. Затем он поставил ее на паузу и откинулся на спинку внезапно ставшего очень удобным кресла, глядя на застывший экран.
JR-KS-X99-APR062000-1316 показывала Сакуразуку Сейширо...
... и явно нетрезвого Сумераги Субару, поднимающихся по лестнице к отелю Гранвия.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уэно-чо, Токио
8 апреля 2000 года - 22:58
Было уже почти одиннадцать, когда Сейширо остановил свой Аристо на стоянке в Уэно. Подавив зевок, он вышел из автомобиля и нажал на маленький пульт-брелок, включив сигнализацию, а потом добавил оберегающие заклинания. Если Мори выследят его автомобиль, то устроят ему пару неприятных сюрпризов. Он положил ключи в карман и вышел на уличный уровень. Даже печально известные вечерние пробки Уэно уже рассосались. Подняв воротник, чтобы защититься от ночного холода, он пересек улицу и вошел в парк.
Еще тридцать пять минут до дома и до постели - если он будет идти достаточно быстро и Дерево не задержит его. Тридцать пять минут. Он ясно чувствовал потерю крови. Проходить мимо Дерева в таком состоянии не стоило. Дереву нельзя доверять; но сегодня он был в офисе, и не в лучшем состоянии. Если они выследят его...
Стоянка в Уэно не вызывала подозрений – когда он заботился о Дереве – а мабороши Дерева обрывал любые следящие заклинания. Он зевнул и пожалел, что не может доехать до Угуисудани по Яманотэ и попасть домой в два раза быстрее. Хотелось бы ему…
Он покинул ярко освещенную тропу, двигаясь вглубь, в тени деревьев. В темноте что-то зашевелилось. Он напрягся, сжал офуда в руке, вглядываясь в темноту в поисках противника. Старая бомжиха уставилась на него круглыми, испуганными глазами и шмыгнула в темноту. Он медленно отпустил офуда. Сытое Дерево перед ним все еще сияло от счастья. Веточка потянулась к нему, пытаясь увлечь, обвить его. Он отбросил ее, скорее усталый, чем рассерженный. Вторая веточка выскользнула из темноты, приподняла его подбородок…
- «... Иди домой...» - зашелестели цветы, ласково поглаживая его по щеке. – «... Отдохни...»
Он зевнул. Срезая углы, пройдя по двору Международной Детской Библиотеки, он вышел из парка. Вихрь лепестков не дал ему попасть под автобус на Кототой-дори. Что…
В переулках было тихо и пустынно.
Он снова зевнул, нашаривая в кармане ключи.
Ворота закрылись за ним. Входная дверь...
Он скинул ботинки. Плащ упал на лестницу. Ключи зазвенели на тумбочке. Он возился с пуговицами пиджака…
- Позвольте мне помочь.
Изящные руки потянулись к его шее. Он отбросил их, упал на постель...
Спать.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Укё-ку, Киото
8 апреля 2000 года - 23:38
Комнате было много лет, и ее деревянные балки и бумажные стены потемнели от времени. Медового цвета сияние электрической лампы с абажуром, висевшей на стене, не делало маленькую комнату для гостей теплее. Футон уже развернули, и уже слишком поздно было просить о еде.
Амеру аккуратно свернул свой коричневый плащ и повесил его на спину единственного плетеного стула, стоявшего в углу комнаты, а затем сел на футон, скрестив ноги.
Больно было видеть ее столько лет спустя. Больно было видеть ее такой. Старой. Слабой. Взволнованной. Он медленно сжал правую руку в кулак. Никто не сказал ему, что она была ранена, что ее покалечило неизвестное ему сражение.
Он постепенно расслабился, и его ладонь снова опустилась на колено. Женщина, которую он встретил сегодня, больше не походила на тот образ, который он носил в своем сердце все эти годы, но она все еще была полна силы, правившей его жизнью. И жизнью Субару.
Невольно он вонзил ногти в колено. Глупо со стороны мальчика было не повиноваться ей, но тогда, значит, и он был глуп? Прежде чем вернуться в Наху, он навестит могилу своей дочери. И Сачико. Тяжело вздохнув, он лег и натянул одеяло до самых ушей.
В Киото было холодно. Всегда.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уэно-Сакураги-чо, Токио
8 апреля 2000 года - 23:41
Субару посмотрел на раскинувшегося на кровати Сейширо, и подумал, не отомстить ли ему за бесчисленные "Ужинай перед сном!". Но Сейширо спал как убитый, и потому Субару осторожно снял темные очки с носа Сейширо и положил их в тумбочку, затем расстегнул оставшиеся пуговицы пиджака и снял ремень.
Его руки замерли, добравшись до воротниковой булавки: на рубашке виднелась дыра, почти прикрытая галстуком, окруженная темными пятнами, словно чьи-то когти пытались перерезать Сейширо горло, но капельку промахнулись. Бинты под рубашкой защитили кожу; другие бинты торчали из-под манжет, там же, где сегодня утром он обнаружил пятна крови - на сей раз раны Сейширо не залечила магия. Субару покачал головой и отцепил булавку, чтобы снять галстук, а затем расстегнул воротник и манжеты. Теперь Сейширо будет настолько удобно, насколько он мог сделать, не разбудив его.
Сейширо спал поверх своего одеяла; Субару набросил на него свое и пошел поискать одеяло, которое они давали Камуи, когда тот ночевал здесь, но оно все еще было в стирке - у них не было времени разобраться с работой по дому. Смиренно пожав плечами, он разделся и забрался под одеяло, прижавшись к Сейширо.
Для тепла.
Не прошло и пяти минут, как зазвонил телефон. Субару схватил трубку с тумбочки уже после второго звонка, сразу же нажав на кнопку в надежде, что Сейширо не проснется.- Да?
- Добрый вечер. Меня зовут Оми. Пожалуйста, могу я поговорить с Сумераги Субару?
- Я у телефона, Оми-сан, - тихо ответил Субару, боясь разбудить лежащего рядом Сейширо. Он поглядел на будильник. Почти полночь. - Что случилось?
- Пожалуйста, простите меня за поздний звонок. Я только что вернулся домой и обнаружил официальное письмо от вашей бабушки. Она настояла, чтобы сегодня я обязательно связался с вами.
Субару вздохнул. Сейширо пробормотал что-то во сне и прижался к нему. – Надеюсь, что вы не собираетесь приехать прямо сейчас.
- Я надеялся встретиться в воскресенье, - Оми неловко засмеялся, - Простите, что потревожил вас, но я не рискнул идти против воли вашей бабушки. Я уже нарушаю ее приказ, связываясь с вами по телефону.
Субару мысленно проверил свои планы на завтра.
- На Кототой-дори у северо-западного края парка Уэно есть небольшое кафе. Я буду там в три. - Он быстро глянул на Сейширо. - Один. Предполагаю, это одно из ее требований.
- Простите еще раз, - произнес Оми, явно смущенный. - Доброй ночи.
- И вам того же, - Субару повесил трубку. Сейширо положил руку ему на талию, крепко обнимая. Слишком теплый...
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Деврево обнаружило своего Сакуразукамори в постели крепко спящим, обнимая своего питомца. На нем не осталось ни одной иллюзии, даже тех, что скрывали заживающие ожоги на руках и бинты вокруг запястий и горла.
Сакура невидимыми цветами коснулась их, проверяя раны. Ее ветви проникли глубже, чем она планировала, взяли больше, чем должны были. Теперь прошло слишком много времени, чтобы раны можно было залечить магией, а бинты и антисептики сделали это невозможным. Она провела покрытой цветами веточкой по руке, а затем по щеке Сейширо, ощутив небольшой жар.
Болотного цвета глаза раскрылись и напряженно всмотрелись во тьму. Дерево едва успело убрать веточку, когда Субару заботливо обнял своего Сакуразукамори.
Дерево провело другой веточкой по щеке Сей-чана, отчего тот застонал и подсознательно потянулся за прикосновением. Дождь лепестков пролился на окровавленную землю мира духов, когда Сакура задрожала от удовольствия.
- « Все еще мой...»
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
продолжение следует в:
Дела Семейные – Глава 14
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Примечания:
(1) Сукку-доку: доку – яд, суккубий яд – сукку-доку.
Прим. переводчика:
Тайцзи – великий предел (кит.), в китайской философии предельное состояние бытия, ака высшее начало, ака символ единения инь и ян, ака всем известный черно-белый кружочек.
МРЗС (MRSA) – метицилин-устойчивый золотистый стафилоккок. Бактерия, устойчивая к большинству антибиотиков. Особенно эта инфекция распространена в госпиталях. Обычно бактерии МРЗС поражает кожный покров: появляются язвочки, похожие на укусы насекомых. Затем заболевание прогрессирует и доходит до абсцессов. Иногда, если инфекция проникает в легкие или попадает в кровь, может начаться пневмония или сепсис.
НОКБ(NPSC) – Национальная Общественная Комиссия Безопасности.
«Просвещенная мамочка» (education mama (англ.), Кёйку мама(яп.)) – название одного из родительских стереотипов в Японии, мать, которая постоянно заставляет ребенка учиться и поощряет в нем соперничество с другими детьми, считая, что таким образом она обеспечивает его будущее.
en.wikipedia.org/wiki/Kyoiku_mama
Автор: A. Kniggendorf
Блог автора: akk.insanejournal.com
Переводчик: Lazurit
Бета: Шреденька
Фандом: TB/X1999/Combination
Пейринг: Сейширо/Субару
Рейтинг:NC-17
Дисклеймер: Все чужое.
Ворнинги: насилие, оккультизм, гомосексуализм, говорящее дерево, дендрофилия и геометрия.
Ворнинг для этой главы: насилие, больше чем обычно.
Примечание: Этот фик – сиквел к фанфику «36 градусов». Найти приквел можно на моем дайре www.diary.ru/~lazurit8 и на сообществе www.diary.ru/~anime-x
читать дальшеA. Kniggendorf: Дела Семейные – Глава 13 - СумераМори 1
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Три ночи назад, в то время, когда лик Тсукиеми не отражал яркого света своей сестры, и Сакуре недоставало сил, она воспользовалась своими запасами. Изо всех сил стараясь спасти руки своего Сакуразукамори от огня Аматерасу, она истощила свои ресурсы сильнее, чем должна была. А с тех пор никто не садился на скамейку и не прогуливался под широкой кроной дерева.
Это была холодная ночь, хотя не столь темная, какими бывали ночи века назад. Недолговечные дети Аматерасу изменили их. Теперь на основных дорогах парка стояли фонари, а окружавшие его музеи купались в огнях ламп. Когда-то лишь ночи ханами освящались бумажными лампами и ритуальными кострами, мерцавшими меж танцующих пропитанных сакэ закусок...
Теперь возможность закусить представлялась редко, несмотря на освещенные дорожки и скамейку-приманку, которую Сей-чан поставил у ее корней. По ночам парк Уэно пустовал. Даже бомжи, жившие в нем, давно научились не забредать слишком глубоко в тени, а тени под Сакурой были темнее всех. Особенно когда она хотела есть – а этой ночью она изголодалась.
Ветви Сакуры покачивались на ветру, холодившем ночь не только в мире живых. Ее безмятежный Сакуразукамори лежал, обняв своего противника, нежась в их общем тепле, тесно прижимаясь к тому, от чьих меток пострадал.
Спящие, они были идеальным воплощением тайцзи – основного символа Дао – а Дао не должно быть нарушено, однако Дерево не могло больше ждать. Скоро его Сакуразукамори должен будет принести добычу…
…или стать ей.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уэно-Сакураги-чо, Токио,
8 апреля 2000 года - 02:06
Была глубокая ночь, когда Субару проснулся по непонятной ему самому причине. Новолуние было три дня назад, поэтому лунный свет не просачивался сквозь жалюзи, и комната освещалась лишь красноватым сиянием будильника на тумбочке Сейширо. В его свете Сейширо, лежавший рядом, казался неясной тенью, и его сердце билось под пальцами Субару, успокаивая, искушая...
"Ваши физические отношения с этим человеком абсолютно недопустимы."
Субару вздохнул и перевернулся на спину. За окном на кладбище Янака горели несколько поминальных костров; знаки почитания уважаемых покойников их близкими. Одинокое мерцание костров проклинало его, обвиняло в предательстве его клана, его предков.
Субару отвел глаза и положил ноющую голову на грудь Сейширо, но тень меж их тел не могла спасти его от теней за окнами.
~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~
8 апреля 2000 года - 09:39
Проснувшись, Сейширо почувствовал себя не очень. Птицы за окном неприятно шумели, учитывая, что было еще темно…
Нос чесался и когда он моргнул, что-то коснулось его ресниц. Сейширо заворчал. Оказалось, что он спрятал лицо в волосах Субару, а значит, темно не было, птицы, скорее всего, пели вовремя, и он опоздал. Сильно. По крайней мере, руки больше не болели. Отодвинувшись от Субару, он попытался спрятаться от отвратительно яркого света, проникавшего через окно. Ванна. Кухня. Кофе.
Сонное заклинание даст ему возможность выпить в одиночестве хотя бы первую чашку. Он зевнул и решил не ходить за газетой. На кошек сонные заклинания не работают.
Из-за задернутых наполовину занавесок слепящий блеск утреннего солнца на кухонных плитках можно было терпеть. Прислонившись к разделочному столу, Сейширо насыпал сахару в кружку и стал ждать, когда выключится кофеварка. Ныли виски. Наконец он налил себе кофе и отхлебнул, смакуя сильный едкий привкус крепкой восточно-африканской смеси, прежде чем сесть за стол и взять книгу в мягкой обложке…
~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~
Утром, наступившим слишком быстро, Субару услышал ворчание Сейширо. Он почувствовал, как напряглись мышцы Сейширо, и не открывал глаз, пока Сакуразукамори не отпустил его и не выбрался из постели. Он с легкостью рассеял сонное заклинание, от которого зудели его барьеры. Между ними все еще не было доверия.
Дождавшись стука двери ванной, он перевернулся на спину.
Сейширо предпочитал проводить первые минуты дня – первую чашку кофе – в одиночестве, не беспокоясь об иллюзиях и не будучи начеку. Субару знал, что некоторые вещи от него все еще скрывают, некоторые нарочно, некоторые по привычке.
"Он заботится не о тебе" – предупредила его бабушка, но он и так знал это. Сейширо заботился только о себе. И был осторожен. Очень осторожен. Таким уж его сделал его клан.
Субару вздохнул. Ему еще предстояло понять, какое место занимает в этом беспорядке он сам. А также в беспорядке своего собственного клана. При дневном свете поминальные костры видны не были, но он все еще чувствовал вину. Его клан не будет тянуть с решением…
На кухне что-то разбилось. Стул заскрипел по кафелю. Субару едва успел поставить барьер, когда шрамы на его руках вспыхнули, и дом накрыла волна магии.
- Ом. Амирита. Тейзей. Кара. Ун. Ом. Амирита. Тейзей. Кара. Ун.
Он укрепил свои щиты, повторяя молитву Будде Амиде; большая часть составляющих барьера Сейширо не влияла на Бессмертного.
- Ом. Амирита. Тейзей. Кара. Ун.
Гармония пения мертвецов все еще колебалась под убывающей мощью волны, когда он осторожно поднялся с постели, сосредотачиваясь на своих кончиках пальцев.
- Ом. Амирита. Тейзей. Кара. Ун.
Где...?
- Сейширо?
Он вышел в прихожую. У лестницы ведущей в подвал ярко пылал ограждающий барьер. Дверь, за которой был заперт злокозненный предок Субару, казалось, состояла из огня с выгравированными на нем ледяными рунами. Субару обогнул лестницу; барьер, который Сейширо установил после его переезда, был достаточно силен, чтобы ему стало плохо уже на подходе к нему. Он знал это по себе. Сейширо заставил его испытать барьер; ему бы не хотелось почувствовать это снова.
Дверь в кухню как обычно была открыта, но внутри никого не оказалось. Один из стульев лежал на полу; посреди кухни валялись осколки черно-белой кружки, кофе разлился по кафелю. Субару внимательно осмотрел беспорядок. На разделочном столе – кофейные пятна. Под столом и у плинтусов лежали черепки.
Боясь порезать босые ноги, он опустился на корточки и выудил из лужи один из осколков. Он напоминал перепончатую ногу пингвина – любимая кружка Сейширо. Субару осторожно попробовал кофе. Сладкий; кофе Сейширо.
В вихре лепестков Сейширо снова появился на кухне. Споткнувшись, он врезался в стол. Его рукава были пропитаны чем-то красным. Субару помог ему удержаться на ногах, вздрогнув, когда мелкие осколки впились в его голые подошвы. - Вы?..
Сейширо вывернулся, сердито дернув плечами. Он выглядел... растрепанным. Взъерошенным. Но крови на нем не было.
- Что с вами случилось?
Если Сейширо и услышал его, то вида не подал. Лепестки сакуры, застрявшие у него в волосах, попадали на пол, когда он оттолкнулся от стола. Он перешагнул через кофейную лужицу, в которой теперь плавали лепестки, и вышел за дверь, на ходу расстегивая рубашку резкими, сердитыми движениями. Субару вздрогнул и осторожно вытащил керамические осколки из кожи, взял бумажное полотенце, чтобы стереть кровь и смахнуть несколько пожухлых, непривычно белых лепестков, приставших к ней. Лепестки на полу были ярко-красными. Сейширо уже был на работе? Из-за этого он почувствовал ту волну?
Он снова промокнул порезы, а затем вытащил из-под раковины поношенные тапочки Сейширо.
Сейширо вернулся пять минут спустя с кучей одежды под мышкой, все еще застегивая манжеты. Нахмурившись, он оглядел царящий на кухне беспорядок, и вошел в небольшую комнатку, в которой стояли стиральная машина, сушилка и гладильная доска. Хлопнула крышка стиральной машины. Субару едва успел заварить чай, когда он вернулся и вышел из кухни, сказав:
- У меня дела. В основном в центре.
Субару поставил чашку и последовал за ним в прихожую. - Когда вы вернетесь?
- Через несколько часов, - Сейширо одел пиджак. – Возможно, я опоздаю на ужин, - Он взял ключи с тумбочки, сунул их в карман и спустился по ступенькам, чтобы взять плащ и обуться. – Надеюсь, с тобой все будет в порядке… - Он многозначительно приподнял бровь, - …после прошедшей ночи.
- Вы имеете в виду, что мы спали как убитые, или то, что мы проспали на два часа? – невозмутимо переспросил Субару. - Как я могу с вами связаться?
- Никак, - остановившись у двери, Сейширо насмешливо поднял руку, показывая шрамы на обратной стороне ладони. – Не беспокойся. Я замечу, если ты ошибешься.
- Только не думайте, что я буду убирать тот беспорядок, которое ваше дерево устроило на кухне!
- Тогда не поскользнись на кофе!
Субару смотрел ему вслед, пока ворота в саду не захлопнулись. Что-то было неправильно. Абсолютно неправильно. Сейширо даже не увернулся от Йоши, сновавшего у него под ногами у ворот.
Субару оставил дверь открытой для кота и развернулся; стиральная машина работала не слишком долго. А чтобы поддерживать иллюзию, Сейширо должен находиться рядом.
Он приостановил стиральную машину и, проигнорировав предупреждение о запрете на открывание бака, вытащил рубашку, которую Сейширо носил утром. Он оказался прав; манжеты были испачканы кровью. Значит, Сейширо был на работе и… Субару собирался вернуть рубашку в машину, когда заметил нечто еще, что заставило его крепче вцепиться в мокрую ткань: внутренняя кромка воротника тоже была в крови.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Сагано-чо, Западный Киото
Резиденция Сумераги
8 апреля 2000 года - 09:56
Леди Сумераги глубоко вздохнула и спрятала руки в рукавах кимоно. Через несколько минут в главном зале начнется собрание старейшин; весь дом уже гудел от слухов о неожиданном заседании, о внезапном отъезде Субару-сан, об охранниках и слугах, заснувших среди бела дня...
Ей потребовалось несколько часов, чтобы разрушить заклинание, наложенное на Хамамацу и Шигеру. Не говоря уже об остальных! В клане было слишком много талантливых онмёджи, чтобы личность злоумышленника можно было скрыть, и они делали самые безумные предположения, почему барьер не был поврежден, и никто не был убит. Сакуразукамори...
"Если бы я хотел разжечь войну между нашими кланами прямо у вас в доме, неужели вы думаете, что я стал бы тратить время на прислугу?"
Она не знала, что о нем думать. Она ожидала, что их противник окажется умным, проницательным манипулятором, умеющим добиться своего; она не ожидала встретить интеллектуального, приятного в общении и даже обаятельного мужчину, пусть и с некоторой аурой порочности, которую он даже не пытался скрыть.
Видеть, как он касался ее внука, обнимал его, и знать, что он уже сделал намного больше...
Ее ногти вонзились в ее кожу. Она сомневалась, что Субару действительно дал на это согласие, как он утверждал, полный гнева и – как она теперь знала - боли, но...
«…как насчет фиолетовых крольчат?»
»Осторожно, я могу рассказать о ваших предпочтениях Йошино-сан»
Она схватила себя за руки, уже не такие хрупкие, как несколько лет назад, из-за того, что ей постоянно приходилось передвигать инвалидную коляску. Ее мальчик когда-то поклялся убить его и потом просил прощения за этот грех. Она не была слепа. Она знала, что он снова наивно попался в ловушку Сакуразукамори, и ничего не могла с этим поделать. Слишком легко забыть, кем был этот человек.
- Будьте осторожны, - прошептала она, решительно толкая кресло к выходу. Амеру ждал ее снаружи. Он сопроводит ее на встречу, которая касалась его будущего почти так же, как и будущего Субару. В коридоре слышались голоса старейшин. Она молча кивнула ему, лишь по такому случаю признавая, кем он является...
…нет, кем он был.
- Будьте осторожны, - тихо произнес он, не зная, что повторяет ее слова.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уэно-Сакураги-чо, Токио
8 апреля 2000 года - 10:25
Ярко-зеленый клоп медленно полз по оконной раме. Крошечные усики ощупывали поверхность перед ним, скользя по стеклу и белому лакированному дереву. Оба материала были слишком гладкими, но углубление между стеклом и рамой было достаточно шершавым. В конце углубления останется только лак, слишком гладкий, чтобы вскарабкаться по нему...
... но клоп не знал об этом. Вдыхая аромат остывающего кофе, Субару наблюдал за насекомым, упрямо ползущим вперед, не зная о грядущем препятствии. Кофе горчил; он перестоял на плите, пока Субару подметал осколки и вытирал лужу. Не хотелось, чтобы Йоши порезался или оставил по всему дому кофейные отпечатки лап.
Две из ног клопа поскользнулись на лакированной поверхности, и насекомое переместило свой вес. Под ним на подоконнике сидел Йоши. Его усы стояли торчком; он шевелил хвостом в опасной близости от кружки Субару. Спасая свой кофе, Субару положил руку коту на спину, не давая ему кинуться на клопа. Йоши выгнул спину. Он замурлыкал, и мягкая шелковистая шерсть задрожала под пальцами Субару. Субару на секунду закрыл глаза, наслаждаясь ощущением, а затем отхлебнул из кружки. Он полз по своему собственному углублению. Насекомое переживет падение, а он? Что случится, когда он дойдет до конца? И не дошел ли он уже?
Он залпом допил кофе и встал. Он осторожно снял клопа с рамы, и рассерженное насекомое распылило свой секрет ему на пальцы, его крошечные ножки дергались под зеленым брюшком. Йоши, почуяв запах тухлых яиц, прижал уши и скрылся под столом; Субару просто наморщил нос, и вынес клопа на улицу.
Теплый воздух пах Весной, Летом, идущим в сад Смерти.
Он посадил клопа на шершавую кору гинкго. Его папоротники тянулись вверх и зеленели в тени древнего дерева. Два дня назад бабушка проехала по траве, обрезая ее стебли, чтобы превратить их в лезвия и напасть на Сейширо. Ради него.
Теперь не осталось никаких следов. Трава выросла - изменилась - чтобы излечить нанесенные саду раны и восстановить целостность: целостность и перемены сплелись навеки.
Субару дотронулся до шершавой коры и сел. Влажная почва намочила его брюки; затылком он чувствовал грубость коры, но это почему-то успокаивало. Бабушка действительно не заметила иронию того, чтобы защищать его от Сейширо при помощи травинок?
Субару вздохнул и посмотрел на рану на своей руке, оставленную одним из лезвий. Подживающая рана чесалась. Над головой ветер зашелестел кроной, и лист гинкго упал ему на колени. А затем древнее дерево замерло.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Касумигасеки-чо, Токио,
8 апреля 2000 года - 12:38
Полдень уже прошел, когда Сакуразука Ромиро, исполнительный директор Токийского Офиса Предприятий Сакура, вышел из лифта. Он толкнул широкую стеклянную дверь, украшенную стилизованным цветком сакуры, на который были наложены три меча, два – лезвиями вниз, один - вверх; эмблема их компании. Он с отвращением фыркнул. Зарегистрировать благородных Мори как обыкновенную компанию – хуже того, компанию по производству удобрений! - было скорее всего самым серьезным преступлением Сейширо. Хотя для Ромиро внезапная отмена собрания для обсуждения последних заданий в четверг была почти столь же ужасна. Из-за этого ему пришлось сделать много работы, обычно выполняемой менее одаренным персоналом, и поэтому ему пришлось работать в субботу. Уже полдень, и это первый раз начиная с 4 утра, когда у него появилась возможность присесть. У него, начальника отдела! Так выматываться должен только Сакуразукамори. Не то, чтобы Сейширо думал об обязанностях украденной им должности.
Ромиро снял пальто, с удовлетворением отметив, что Наманэ-сан, офисная работница, поторопилась забрать его. - Мой обычный кофе, пожалуйста. - Он коротко кивнул ей, - Я в главном оф… - Он нахмурился, когда она внезапно выросла на его пути.
- Простите, Сакуразука-сан, но Сакуразука-сама…
- Он здесь!? – Ромиро застыл как вкопанный. – Только не говори мне, что он работает!
- Как пожелаете, сэр. Но он своем офисе со всеми папками открытых дел, и велел не беспокоить его, так что будьте добры, используйте сегодня свой офис... - Она указала на боковую дверь. - Я сейчас принесу вам кофе.
Он бросил свой кейс на стол и впился взглядом в узкое, бесполезное окно над своим столом. В нем виднелся задний двор министерства юстиции: куча кирпичей и несколько засыхающих растений. Главный офис находился в углу здания; его панорамные окна выходили на перекресток Сакурада и Учибори-дори, а за рвом виднелся Кокё. Ромиро стиснул зубы и закрыл дверь. Близость к Императору, власти, которую он символизировал, должна была принадлежать ему, а не Сейширо, который не понимал ее ценности и пренебрегал своими обязанностями.
Отменить обсуждение дел за пятнадцать минут...
Ромиро сел и поставил локти на черную кожу своего блокнота. Обычно Сейширо был осторожнее. Осторожнее и…
Он нахмурился. - Почему ты отменил ту встречу, Сей-кун? – спросил Ромиро у воздуха. – Действительно почему? Почему Сейширо так спешил? - Он постучал пальцами по крышке ноутбука, прежде чем открыть и включить его. Если у Сейширо не хватало времени, а именно так это выглядело, то ему пришлось пожертвовать безопасностью ради быстроты. Он напечатал свой пароль и стал ждать загрузки интерфейса.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Касумигасеки-чо, Токио
Офис Предприятий Сакура
8 апреля 2000 года - 14:28
Сасаки, детектив в штатском... Сейширо пролистал папку, остановившись на фотографии. Он помнил этого человека: сообразительный, проницательный, сосредоточенный, решительный. В нем была капля магии, но ничего, что могло бы хоть как-то повредить государству.
Партнеры: Имонояма Тсузуки [сосед по квартире], Хашиба Шигемицу [работа, (личное?)].
Хашиба... Сейширо нахмурился. Есть связь с делом Савады и Тсузуки...
Он покачал головой и бросил папку в стопку «отказов». Смерть Сасаки вызовет куда больше проблем, чем предотвратит, и для государства, и него самого.
Он снял очки и потер переносицу. Хотелось спать, и кружилась голова. Дерево взяло больше крови, чем ему сначала показалось; это привело его в замешательство. Дерево пило его кровь впервые с тех пор, как он обрел метки Субару, и не залечило порезы. Либо положение Дерева было куда отчаянней, чем он думал, либо…
8 апреля 2000 года - 15:06
Маленький прозрачный полиэтиленовый пакетик был тщательно запечатан, а к его верхнему левому углу была прицеплена бирка: "7635 – Очизава Харухи, вещдок #1: волосы, получено: 4 апреля 2000 года из салона «Будь Прекрасной», 6-9-6 Гинза, Токио". Следующая страница содержала ту же информацию и фотографию пакетика на регистрационном листе. Сейширо с удовлетворением отметил, что список все еще пуст. Поставив подпись и сегодняшнюю дату в первой строке, он взял пакетик и отправился в лабораторию.
Как и ожидалось, в приемном отделе все еще сидела Наманэ Аяко. Он кивнул ей, продемонстрировав пакетик. - Пожалуйста, помоги мне в лаборатории.
"Лаборатория" была хорошо защищенной - и магически огражденной - комнатой в центре здания, подальше от важных конструкций и внешних стен. Когда Сейширо только начал работать, здесь находилось нечто вроде библиотеки с древними текстами и магическими артефактами. Он велел просмотреть все книги и поместить их в базу данных, а волшебные предметы и артефакты – изучить и спрятать в безопасное хранилище. Комнату укрепили и отремонтировали. В эпоху СПИДа и МРЗС использовать вырезанные на дереве и пропитанные кровью символы стало довольно опасно. Насколько Сейширо знал, никто никогда не изучал влияние заклинаний и зелий на множащиеся, мутирующие бактериальные штаммы - и уж точно он не хотел проводить подобные эксперименты. Тем более что их все равно не принял бы ни один научный журнал.
Сейширо подождал, пока Наманэ не закрыла дверь, а затем включил УФ лампу над столом из нержавейки и положил на него пакетик с вещдоком. - Подготовь большой вакутейнер, - велел он, - Мне нужно 50 мл венозной крови из твоей левой руки.
Учитывая состав дела, он довольно ясно представлял что искать. Очизава Харухи, родившаяся недалеко от Адачигахары и вышедшая замуж за бизнесмена, чье общественное положение было намного выше ее, очевидно, упрочивала свой социальный статус при помощи собственной дочери. Обычная история в Токио, если бы в ней не участвовал детский врач, который - как и один из воспитателей детского сада месяц назад – покончил жизнь самоубийством, оставив письмо с исповедью в том, что испытывал плотское влечение к невинному ребенку. И хотя людоедка, в честь которой назвали Адачигахару, давно исчезла, район все еще был известен частыми встречами смертных с магическими существами. Тесты на сукку-доку становились надежнее, если проверять кровь источника, которым суккуб не заинтересуется.
Он надел пару одноразовых нитриловых перчаток и протер их и пакетик дезинфицирующим средством, прежде чем взять восковой карандаш и начертить на блестящей поверхности стола пентаграмму. Вытряхнув в пентаграмму прядь волос, он добавил пять оберегающих иероглифов у вершин и снова запечатал пакетик.
Наманэ уже закатала рукав и завязала жгут. Он одобрительно кивнул, прикрепил иглу к вакутейнеру и протер спиртом кожу над веной. - Сожми кулак, пожалуйста, - Игла легко скользнула ей в руку, и темно-красная кровь наполнила пробирку. Он развязал жгут, вынул иглу, прижал к ранке марлевую подушечку и согнул ей руку. - Держи ее.
Он вернулся к столу и написал ее кровью призывные иероглифы на внутренних краях пентаграммы. Вполне ожидаемо, зеленоватое сияние над волосами появилось прежде, чем он успел закончить третий иероглиф. На четвертом прядь вспыхнула. – Реакция положительная. Когда закончишь, найди мне список учреждений, посещаемых трехлетней дочерью Очизава Харухи, Ай. Дело номер 7635, - Он коротко глянул на настенные часы над дверью. - И если сегодня она куда-то идет, то добавь часы работы этих мест, - Он бросил использованные перчатки в мусорное ведро, пока его помощница тушила огонь на столе маленьким огнетушителем. - Я буду у себя в офисе.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Касумигасеки-чо, Токио,
8 апреля 2000 года - 18:47
Ромиро оперся на черную спинку кожаного кресла и мысленно еще раз подсчитал свои результаты.
6 апреля некто путешествующий с удостоверением НОКБ полетел рейсом JAL175 в 8:55 из Токио Ханеда в Осаку, международный аэропорт Кансай. В тот день в 07:46 Сейширо отменил обсуждение свежих дел. На удостоверениях НОКБ нет имен, и их нельзя найти по номеру, но их не так много: меньше сотни. И он точно знал, что у Сакуразука Сейширо оно было.
Самолет приземлился ровно в десять минут одиннадцатого в международном аэропорту Кансай Осака. Проверка телефонных разговоров осакского офиса Предприятий Сакура обнаружила двухминутный звонок операционному директору из общественного телефона на железнодорожной платформе KIX в 10:16. В 10:18 отбыл экспресс Харука. Экспресс-поезда Харука ходят от KIX через Тенноджи и Шин-Осака в Киото...
Сейширо знал, что по полету по удостоверению НОКБ - в отличие от оплаченного наличными билета на шинкансен – его могли выследить. Если он действительно хотел попасть в Киото, что же заставило его рискнуть ради разницы в десять минут?
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Мусашино-ши, Токио
8 апреля 2000 года - 18:56
Автомобили пятнами красных и белых огней неслись мимо черных скелетов деревьев. «Мусашино-ши не центр Токио, но изо всех сил старается быть на него похожим», - сухо подумал Сейширо. Он не успел добраться сюда до начала вечернего часа пик.
Здание перед ним было ярко освещено; неоновая вывеска утверждала, что это «Частная школа Сапиру». Тротуар перед ним был полон болтающих женщин, ждущих окончания занятий подготовительного класса. В руках у них были крохотные пальтишки; это была школа подготовки к детскому саду.
Проходя мимо стаек ждущих мамочек, он довольно легко узнал свою цель. Аккуратная стрижка, норковая шуба, сумочка от Гуччи – в конце концов, эта подготовительная школа входила в детский сад, связанный с университетом Сейкей, одним из самых престижных в Токио. Курточка-парка на гусином пуху в руках Очизава Харухи была того же цвета, что и ее шуба.
Несколько женщин обернулись, их взгляды следовали за ним. Сунув руки в карманы пиджака, он улыбнулся им, что заставило некоторых смущенно покраснеть, и проверил ауру своей цели. Темная. Искаженная. Она глубоко погрузилась в темные искусства, чтобы стать тем, кем была сейчас: женщиной, использовавшей суккуба, чтобы продвинуть свою малышку на безжалостном рынке. Но она была слишком жадной и слишком сильно нарушила причинность, чтобы это можно было игнорировать. Это делало ее целью, и если не остановить ее сейчас, то сделало бы ее дочь угрозой обществу. Цель. Подтверждено.
Завернув за угол соседнего дома, он двинулся подальше от главной улицы, в тени. Телефонные и силовые кабели перекрещивались над ним. Справа находился запертый склад; слева - просто стена, заклеенная объявлениями. Он сосредоточился. Иллюзией станет всего лишь шепот у ее шеи. Он хотел, чтобы пришла к нему она, а не вся компания мамочек.
«... Я знаю, что ты сделала... «
Он заставил иллюзию пощекотать ей шею, почти касаясь. Почти.
«... Я знаю, что ты сделала для успеха Ай. Ты знаешь, что подумает твой муж, твои соперницы-матери?...»
Ай было три года. Он готов был побиться об заклад, что ее мать уже стала первосортной «просвещенной мамочкой».
«.... Я знаю, что ты сделала... »
Она свернула за угол и направилась к нему. Быстро. Сердито. Уверенно. – Вы…
Ее глаза вышли из орбит, когда заклинание перекрыло ее трахею. Она схватилась за горло, и шатаясь двинулась к нему, мимо него. Она упала, когда ее накрыло саканаги.
Чисто и быстро. Никаких улик. Он сосредоточился, чтобы позвать Дерево и…
- Окаа-сан?
Сейширо обернулся, услышав за собой тоненький голосок.
- Ок… - Большие глаза на круглом лице под пушистыми, заплетенными в косички волосами распахнулись, увидев труп, а затем обратились к нему, расширившись и округлившись; пухлые алые губы задрожали, по его позвоночнику прошла волна чувственного трепета, и он понял, что просчитался.
Очизава Ай не должна была стать угрозой!
Он упал на колено. Совершенно рефлекторный удар, вытянутая рука вонзилась под крошечную грудину, магически заостренные ногти прорубились сквозь мышцы и кишечник. Ее тело было слишком маленьким для чистого убийства. Когда он встал, поворот запястья отбросил ее к кирпичной стене. Кишки вываливались из ее разорванного живота. И все же она зашевелилась и протянула к нему пухлую ручку. Раздавив ее череп подошвой ботинка, он, наконец, позвал Дерево.
Сила его прибытия едва не сбила его с ног. Голод довел Сакуру до отчаянья, и она была небрежна в своей жадности. Он попытался направить часть ее силы, чтобы убрать кровь и мозги со своей одежды. Голова пульсировала болью. Ему было холодно. В таком состоянии он точно не сможет перенести тела. Мусашино находится достаточно далеко от центра Токио, чтобы в его переулках не было камер...
Несколько секунд он стоял, привалившись к уличному фонарю и пытаясь отдышаться. Наслаждение Дерева захлестнуло его, горячее, полное удовлетворения. Покрытая цветами ветвь погладила его по щеке, пощекотала за ухом, но у него не нашлось сил приструнить ее. Фонарь над ним замигал и включился. Он посмотрел вдаль, прослеживая взглядом череду зажигающихся фонарей.
Он вздохнул. Спрятав руки глубоко в карманах пиджака, он оттолкнулся от фонарного столба и медленно двинулся вниз по улице к видневшейся вдали адски шумной главной улице. По крайней мере, на улицах, ведущих в центр, теперь будет хоть немного меньше людей.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Касумигасеки-чо, Токио,
8 апреля 2000 года - 22:47
Комната освещалась только экраном ноутбука. В нескольких офисах министерства юстиции еще горел свет, но он не доходил через двор. Пока Ромиро просматривал записи камер станции Киото, наступила ночь.
Экспресс Харука, вышедший из аэропорта Кансай в 10:18 6 апреля, добрался до нее в 11:31 по расписанию, но Сейширо не вышел из него.
Подавленный, Ромиро впился взглядом в экран. Дюжина окон показывала разные ракурсы камер по всей станции Киото в разное время. Потребовалось все влияние Ромиро - и несколько едва прикрытых угроз - чтобы получить доступ к видеозаписям; он изучил их, но, кажется, Сейширо снова ушел у него из рук. Скрипнув зубами, он протянул руку, чтобы отключить связь. И замер, торопливо включил видео снова и просмотрел всю запись. И еще раз. Затем он поставил ее на паузу и откинулся на спинку внезапно ставшего очень удобным кресла, глядя на застывший экран.
JR-KS-X99-APR062000-1316 показывала Сакуразуку Сейширо...
... и явно нетрезвого Сумераги Субару, поднимающихся по лестнице к отелю Гранвия.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уэно-чо, Токио
8 апреля 2000 года - 22:58
Было уже почти одиннадцать, когда Сейширо остановил свой Аристо на стоянке в Уэно. Подавив зевок, он вышел из автомобиля и нажал на маленький пульт-брелок, включив сигнализацию, а потом добавил оберегающие заклинания. Если Мори выследят его автомобиль, то устроят ему пару неприятных сюрпризов. Он положил ключи в карман и вышел на уличный уровень. Даже печально известные вечерние пробки Уэно уже рассосались. Подняв воротник, чтобы защититься от ночного холода, он пересек улицу и вошел в парк.
Еще тридцать пять минут до дома и до постели - если он будет идти достаточно быстро и Дерево не задержит его. Тридцать пять минут. Он ясно чувствовал потерю крови. Проходить мимо Дерева в таком состоянии не стоило. Дереву нельзя доверять; но сегодня он был в офисе, и не в лучшем состоянии. Если они выследят его...
Стоянка в Уэно не вызывала подозрений – когда он заботился о Дереве – а мабороши Дерева обрывал любые следящие заклинания. Он зевнул и пожалел, что не может доехать до Угуисудани по Яманотэ и попасть домой в два раза быстрее. Хотелось бы ему…
Он покинул ярко освещенную тропу, двигаясь вглубь, в тени деревьев. В темноте что-то зашевелилось. Он напрягся, сжал офуда в руке, вглядываясь в темноту в поисках противника. Старая бомжиха уставилась на него круглыми, испуганными глазами и шмыгнула в темноту. Он медленно отпустил офуда. Сытое Дерево перед ним все еще сияло от счастья. Веточка потянулась к нему, пытаясь увлечь, обвить его. Он отбросил ее, скорее усталый, чем рассерженный. Вторая веточка выскользнула из темноты, приподняла его подбородок…
- «... Иди домой...» - зашелестели цветы, ласково поглаживая его по щеке. – «... Отдохни...»
Он зевнул. Срезая углы, пройдя по двору Международной Детской Библиотеки, он вышел из парка. Вихрь лепестков не дал ему попасть под автобус на Кототой-дори. Что…
В переулках было тихо и пустынно.
Он снова зевнул, нашаривая в кармане ключи.
Ворота закрылись за ним. Входная дверь...
Он скинул ботинки. Плащ упал на лестницу. Ключи зазвенели на тумбочке. Он возился с пуговицами пиджака…
- Позвольте мне помочь.
Изящные руки потянулись к его шее. Он отбросил их, упал на постель...
Спать.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Укё-ку, Киото
8 апреля 2000 года - 23:38
Комнате было много лет, и ее деревянные балки и бумажные стены потемнели от времени. Медового цвета сияние электрической лампы с абажуром, висевшей на стене, не делало маленькую комнату для гостей теплее. Футон уже развернули, и уже слишком поздно было просить о еде.
Амеру аккуратно свернул свой коричневый плащ и повесил его на спину единственного плетеного стула, стоявшего в углу комнаты, а затем сел на футон, скрестив ноги.
Больно было видеть ее столько лет спустя. Больно было видеть ее такой. Старой. Слабой. Взволнованной. Он медленно сжал правую руку в кулак. Никто не сказал ему, что она была ранена, что ее покалечило неизвестное ему сражение.
Он постепенно расслабился, и его ладонь снова опустилась на колено. Женщина, которую он встретил сегодня, больше не походила на тот образ, который он носил в своем сердце все эти годы, но она все еще была полна силы, правившей его жизнью. И жизнью Субару.
Невольно он вонзил ногти в колено. Глупо со стороны мальчика было не повиноваться ей, но тогда, значит, и он был глуп? Прежде чем вернуться в Наху, он навестит могилу своей дочери. И Сачико. Тяжело вздохнув, он лег и натянул одеяло до самых ушей.
В Киото было холодно. Всегда.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уэно-Сакураги-чо, Токио
8 апреля 2000 года - 23:41
Субару посмотрел на раскинувшегося на кровати Сейширо, и подумал, не отомстить ли ему за бесчисленные "Ужинай перед сном!". Но Сейширо спал как убитый, и потому Субару осторожно снял темные очки с носа Сейширо и положил их в тумбочку, затем расстегнул оставшиеся пуговицы пиджака и снял ремень.
Его руки замерли, добравшись до воротниковой булавки: на рубашке виднелась дыра, почти прикрытая галстуком, окруженная темными пятнами, словно чьи-то когти пытались перерезать Сейширо горло, но капельку промахнулись. Бинты под рубашкой защитили кожу; другие бинты торчали из-под манжет, там же, где сегодня утром он обнаружил пятна крови - на сей раз раны Сейширо не залечила магия. Субару покачал головой и отцепил булавку, чтобы снять галстук, а затем расстегнул воротник и манжеты. Теперь Сейширо будет настолько удобно, насколько он мог сделать, не разбудив его.
Сейширо спал поверх своего одеяла; Субару набросил на него свое и пошел поискать одеяло, которое они давали Камуи, когда тот ночевал здесь, но оно все еще было в стирке - у них не было времени разобраться с работой по дому. Смиренно пожав плечами, он разделся и забрался под одеяло, прижавшись к Сейширо.
Для тепла.
Не прошло и пяти минут, как зазвонил телефон. Субару схватил трубку с тумбочки уже после второго звонка, сразу же нажав на кнопку в надежде, что Сейширо не проснется.- Да?
- Добрый вечер. Меня зовут Оми. Пожалуйста, могу я поговорить с Сумераги Субару?
- Я у телефона, Оми-сан, - тихо ответил Субару, боясь разбудить лежащего рядом Сейширо. Он поглядел на будильник. Почти полночь. - Что случилось?
- Пожалуйста, простите меня за поздний звонок. Я только что вернулся домой и обнаружил официальное письмо от вашей бабушки. Она настояла, чтобы сегодня я обязательно связался с вами.
Субару вздохнул. Сейширо пробормотал что-то во сне и прижался к нему. – Надеюсь, что вы не собираетесь приехать прямо сейчас.
- Я надеялся встретиться в воскресенье, - Оми неловко засмеялся, - Простите, что потревожил вас, но я не рискнул идти против воли вашей бабушки. Я уже нарушаю ее приказ, связываясь с вами по телефону.
Субару мысленно проверил свои планы на завтра.
- На Кототой-дори у северо-западного края парка Уэно есть небольшое кафе. Я буду там в три. - Он быстро глянул на Сейширо. - Один. Предполагаю, это одно из ее требований.
- Простите еще раз, - произнес Оми, явно смущенный. - Доброй ночи.
- И вам того же, - Субару повесил трубку. Сейширо положил руку ему на талию, крепко обнимая. Слишком теплый...
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Деврево обнаружило своего Сакуразукамори в постели крепко спящим, обнимая своего питомца. На нем не осталось ни одной иллюзии, даже тех, что скрывали заживающие ожоги на руках и бинты вокруг запястий и горла.
Сакура невидимыми цветами коснулась их, проверяя раны. Ее ветви проникли глубже, чем она планировала, взяли больше, чем должны были. Теперь прошло слишком много времени, чтобы раны можно было залечить магией, а бинты и антисептики сделали это невозможным. Она провела покрытой цветами веточкой по руке, а затем по щеке Сейширо, ощутив небольшой жар.
Болотного цвета глаза раскрылись и напряженно всмотрелись во тьму. Дерево едва успело убрать веточку, когда Субару заботливо обнял своего Сакуразукамори.
Дерево провело другой веточкой по щеке Сей-чана, отчего тот застонал и подсознательно потянулся за прикосновением. Дождь лепестков пролился на окровавленную землю мира духов, когда Сакура задрожала от удовольствия.
- « Все еще мой...»
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
продолжение следует в:
Дела Семейные – Глава 14
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Примечания:
(1) Сукку-доку: доку – яд, суккубий яд – сукку-доку.
Прим. переводчика:
Тайцзи – великий предел (кит.), в китайской философии предельное состояние бытия, ака высшее начало, ака символ единения инь и ян, ака всем известный черно-белый кружочек.
МРЗС (MRSA) – метицилин-устойчивый золотистый стафилоккок. Бактерия, устойчивая к большинству антибиотиков. Особенно эта инфекция распространена в госпиталях. Обычно бактерии МРЗС поражает кожный покров: появляются язвочки, похожие на укусы насекомых. Затем заболевание прогрессирует и доходит до абсцессов. Иногда, если инфекция проникает в легкие или попадает в кровь, может начаться пневмония или сепсис.
НОКБ(NPSC) – Национальная Общественная Комиссия Безопасности.
«Просвещенная мамочка» (education mama (англ.), Кёйку мама(яп.)) – название одного из родительских стереотипов в Японии, мать, которая постоянно заставляет ребенка учиться и поощряет в нем соперничество с другими детьми, считая, что таким образом она обеспечивает его будущее.
en.wikipedia.org/wiki/Kyoiku_mama
@темы: Нетленчики, Кламп-фики
-
-
27.08.2009 в 22:34Ой, кажется мне, что Субару опять пропадет в передрягу...
И вообще! Лазурит-сан, твой перевод черное дело делает - теперь я не могу читать в оригинале, ибо стиль вашего перевода мне нравится еще больше, чем стиль письма автора т.т
-
-
27.08.2009 в 22:43Офигенно, как всегда!
Спасибо)
Эту главу стоило ждать!
Угу, не прошло и полгода... ^_~
Ой, кажется мне, что Субару опять пропадет в передрягу...
А вот и нет! У нас ведь целых два кандидата на попадание в нее))
Лазурит-сан, твой перевод черное дело делает - теперь я не могу читать в оригинале, ибо стиль вашего перевода мне нравится еще больше, чем стиль письма автора т.т
Вау, вот так комплимент *_* И это я-то, которая без чужого текста две буквы связать не может)) Ничего, на инглише все равно намного больше всякого чтива, так что совсем без практики не останешься) А меня перевод наоборот заставляет читать в оригинале, так и тянет проверить, правильно ли переведено))
-
-
27.08.2009 в 23:07-
-
27.08.2009 в 23:11Ну, почитать - и переводить) Легкой работы собрату-переводчику)
-
-
27.08.2009 в 23:14Эх, разрываюсь!
моя работа в стократ легче твоей
-
-
27.08.2009 в 23:21Так твоя ж вроде с японского?
-
-
27.08.2009 в 23:28С анлейта плюс сверка с японского (а то пропускают там), который я нифига не зна
-
-
27.08.2009 в 23:41А я-то думала)) Хотя я японского тоже не знаю, так, слегка воспринимаю на слух.
-
-
27.08.2009 в 23:49Аааа, во мне разочаровались
...за анлейтерами просто замечен грешок затирания фраз, ну и так, по мелочи. да и самой интересно равки ковырять ^^"
-
-
28.08.2009 в 02:36Спасибо за перевод,)
Есть в жизни вечные ценности,)
-
-
28.08.2009 в 03:29-
-
28.08.2009 в 10:40как фраза-то с аватаркой сочетается
-
-
28.08.2009 в 12:37Ну, через это ковыряние язык обычно и учится. Пока переводить не начала, английский куда хуже был.
как фраза-то с аватаркой сочетается
И правда XDD
deSStination
Тебе спасибо) Перевод все тянется и тянется, а ты его все комментишь и комментишь - это приятно)
just_an_ANBU
Вы не представляете, как мне приятно это читать) Я очень рада, что мне удалось привлечь ваше внимание к своему любимому пейрингу, тем более, что я по привычке даже после пары лет перевода продолжаю чувствовать себя новичком в фендоме, и никогда не думала, что мое творчество способно кого-то так воодушевить) Надеюсь, мы с Клампом вас не разочаруем))
-
-
29.08.2009 в 20:25-
-
29.08.2009 в 21:19Очень рада, что моя работа доставляет вам радость) Надеюсь, что в реале у вас все наладится.
-
-
29.08.2009 в 23:24Читать и комментить этот мегафик для меня - одна радость,)
Mitsun
А то!)))
-
-
31.08.2009 в 16:59-
-
31.08.2009 в 22:06В оригинале 17+ пара отступлений. Я уже почти догнала-_-
-
-
31.08.2009 в 22:12Вот даже не знаю, радоваться, или нет) В любом случае, ты молодец)))
А он еще в процессе? (надеюсь^^)
-
-
01.09.2009 в 00:11Да, и я с автором время от времени разговариваю, она обещает закончить, и еще сиквел написать) Просто у нее что ни абзац - то целое исследование-_- Так что дело медленно идет.
-
-
01.09.2009 в 07:50А я все думала, как же она его пишет, ведь там такие обширные познания в разных областях нужны)
-
-
01.09.2009 в 08:30кстати впервые слышу о сиквеле сиквела
А я не знаю, как это обозвать) Это ж сейчас сиквел, пока не дописано, а как допишет - будет трилогия))
А я все думала, как же она его пишет, ведь там такие обширные познания в разных областях нужны)
А я как это перевожу, когда натыкаюсь на неизвестное слово, которого в нормальном словаре нет, пытаюсь выяснить, что оно значит, а потом оказывается, что я и на русском-то его не знаю?)
-
-
01.09.2009 в 10:38Садо-мазо у вас!
-
-
01.09.2009 в 13:30О да) А потом через несколько месяцев узнаешь, что слово переведено правильно, но пишется и произносится оно совсем не так, и начинаешь рвать на себе волосы, потому что глава уже везде выложена)
-
-
01.09.2009 в 16:58А я как это перевожу, когда натыкаюсь на неизвестное слово, которого в нормальном словаре нет, пытаюсь выяснить, что оно значит, а потом оказывается, что я и на русском-то его не знаю?)
зато какой способ самообразования))
-
-
01.09.2009 в 20:18Тайно, под покровом ночи правишь старые посты?