Никогда не доверяй собаке с оранжевыми бровями.
Название: О циниках, любовницах и дожде
Переводчик: Lazurit
Бета: rose_rose, Табакерка_с_Позолотой
Оригинал: marlowe_tops, On the Trouble of Cynics, Mistresses, and the Rain, разрешение есть
Размер: мини, 1406 слов
Пейринг: е\р
Категория: слэш
Жанр: флафф
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Грантер проснулся в постели Анжольраса.
Примечание: Все принадлежит Гюго и автору, мой только перевод.
читать дальше
Грантер проснулся под стук дождя. Капли барабанили по крыше, эхом отдаваясь у него в голове и заставляя ее гудеть.
— Юпитер, забери свою бурю. Она здесь совсем не нужна, — застонал он, переворачиваясь и протягивая руку через пустую половину кровати.
— Ты проспал почти все утро, — заметил Анжольрас из другого конца комнаты.
С трудом выпутавшись из одеяла, Грантер сел.
— С добрым утром, Анжольрас. Вижу, ты рано встал — видимо, надеясь провести день с пользой. Как глупо с твоей стороны.
Анжольрас, стоявший у окна со скрещенными на груди руками, перевел хмурый взгляд с пасмурного неба на своего собеседника:
— Ты едва проснулся. Обойдись пока без разглагольствований.
Грантер, как обычно, не обратил на его слова никакого внимания:
— Никогда не встречал человека, который бы рано вставал и при этом обладал хорошим характером. Все как на подбор — угрюмые брюзги, вечно недовольные всем, что бы ни делали. Священники встают рано, а что толку? Они бичуют самих себя и подсчитывают грехи своих ближних. Пекари тоже встают засветло. Никогда не встречал более жалкого ремесла. Все пекари, каких я видел, были краснолицыми и раздувшимися от булок и злости.
— Грантер.
— Раннее пробуждение — неестественная привычка для студентов и бунтарей, Анжольрас. Они — дети сумрака. Все лучшие идеи приходят в голову в первые часы после полуночи, и тогда же лучше всего закрепляются в умах. А ты, с таким упрямством вставая рано...
— Все сони, каких я знал, были пьяницами и бездельниками, — Анжольрас отвернулся от льющего за окном дождя, оперся о подоконник и посмотрел на Грантера.
— Верно. Но мы добродушны.
— Ты пьян. Я надеялся, что, проспавшись, ты протрезвеешь.
— Это невозможно. Я годами пропитывался вином — весь, целиком, каждый волосок и каждая частичка. В моих венах больше вина, чем крови. Если бы тебе удалось заставить меня протрезветь, осталась бы лишь сухая оболочка, которая рассыпалась бы в прах при первом же сквозняке.
— Ты несешь чушь. Одевайся и ступай домой.
— Я говорил, — продолжил Грантер, — что Юпитер зря послал нам бурю. Он поливает крыши и мостовые Парижа, чтобы те лучше росли. Нам не нужно ни новых крыш, ни мостовых. Их и так достаточно. Пускай Юпитер отправит свой дождь на лоно природы и польет цветы и злаки. Франция нуждается в них. Из-за того что часть дождя достается Парижу, деревни страдают от засухи, а крестьяне голодают. Лишенные средств к существованию, они приезжают в Париж и селятся под новыми крышами. В результате все больше дождя попадает на крыши, и все меньше на поля. Небесам стоит получше распоряжаться своим хозяйством.
— В Париже тоже есть парки и сады.
— Позволь им самим о себе позаботиться.
— Как ты бессердечен, Грантер! Жертвуешь цветами Парижа ради цветов Франции.
— Ты поступаешь так же.
Анжольрасу сравнение не понравилось:
— Одевайся, Грантер. Ступай домой.
— Дождь идет. У меня нет зонта.
— Возьми мой.
— Там льет как из ведра. Я промокну до нитки, простужусь, а простуженные пьяницы весьма неприятны в общении.
— Скорее простуда прикует тебя к постели, и мы будем спасены от твоей циничной болтовни.
— Я бы предпочел, чтобы к постели меня приковал ты, — сказал Грантер и выиграл этот тур: Анжольрас покраснел. — Давай, присоединяйся ко мне.
— У меня дела.
— Ты их не делаешь.
— Одна студенческая компания каждую неделю собирается в Люксембургском саду. Я собираюсь поговорить с ними. Некоторые из них могут быть нам очень полезны.
— Они вернутся на следующей неделе.
— На следующей неделе будет поздно.
— В любом случае, сегодня они в сад не придут — а значит, дел у тебя нет. Возвращайся в постель.
Анжольрас отвернулся и опустил голову:
— Прошлая ночь была ошибкой, Грантер.
— Эту ошибку ты совершал не раз и совершишь снова.
— Нет. С тобой покончено.
— Мужчины всегда твердят это своим любовницам, — Грантер уютно устроился под одеялом.
— Ты — моя любовница?
— А ты моя. Мы оба женаты, я на вине, а ты на Франции. Мужчине нужна любовница, это полезно для здоровья.
— Ты мне отвратителен.
— Я тебе нужен. Без любовницы мужчина становится унылым и скучным. Он ненавидит свою жену, словно тюремщика. Его жизнь лишена удовольствий.
— На свете есть счастливые браки, Грантер.
— Я тебе не верю. Надо быть безумцем, чтобы быть счастливым. А как двое несчастных могут создать счастливый союз?
— Я счастлив в браке с Францией.
— Ты не счастлив. Твой союз с Францией — твоя работа, твое призвание. Он не доставляет тебе радости.
— Зато ты доставляешь мне головную боль.
Грантер удобно заложил руки за голову:
— Я доставляю тебе наслаждение.
Губы Анжольраса дрогнули в улыбке:
— Ты циник, — попытался он зайти с другой стороны. — Циники бесполезны.
— Вот видишь, что случается, когда слишком рано встаешь? Ты не в духе. Возвращайся в постель. Циники, мой дорогой Анжольрас, бесценны. Мы уравновешиваем и вразумляем упоенных мечтателей, иначе те рухнут с вершин своих идеалов. Пессимизм ранит, но зато он честен. Идеализм дарит засахаренную ложь.
Анжольрас поднял с пола брюки Грантера и кинул ими в него.
— У идеализма есть цель. Цинизм гниет в грязи и доволен этим.
Грантер заворчал, но начал одеваться:
— Если я уйду, что ты будешь делать? Наверняка хандрить.
— Мне есть чем заняться.
— Чем же?
— Нужно придумать, как пронести порох, который добыл наш человек за городом, через парижские ворота.
— Расскажи мне об этом.
— Чтобы ты напился и разболтал все?
Грантер возмущенно выпрямился:
— Когда это я выдавал твои тайны по пьяни? Или твоих друзей?
Почувствовав, что его слова несправедливы, Анжольрас тихо ответил:
— Ты этого не делал.
Продолжавший одеваться Грантер с видом оскорбленного достоинства натянул ботинки.
Анжольрас сдался.
— Порох нужно пронести через Менскую заставу. С другими воротами шансов нет. Но у этой заставы дежурит старый стражник с не менее старым псом, который за версту чует порох. Я не раз терял людей из-за этого пса.
— Прикорми его.
— Он неподкупен.
— Это старый пес. Революция стоит смерти одной собаки.
— Его заменят.
— Возможно, новый не будет так неподкупен.
— Я не поведу революцию, которая убивает собак или людей за неподкупность и заменяет их теми, кого можно подкупить.
Грантер задумался:
— Стражник симпатизирует республике?
— Нет.
— Но его можно обмануть.
— Его — может быть. Но не собаку.
— Собака ничего не решает. Напои стражника.
— Пес все равно залает, — настаивал Анжольрас.
— Но сторож не обратит на это внимания. Когда придет твой посланник? Я сам напою стражника.
— Ты?
— Я.
— Когда я в прошлый раз поручил тебе задание, ты играл в домино.
— Я играл в домино во имя революции.
— Ни за что.
— Когда придет твой посланник?
— Во вторник. На рассвете.
— Ах, вот в чем твоя проблема. Твой стражник рано встает. Отложи доставку.
— Невозможно.
— Значит, ради тебя мне придется не только напоить стражника, но и встать ради этого на рассвете? Не уверен, что твой член того стоит.
— Твой точно не стоит всех хлопот, которые ты причиняешь.
— Мой член — один из лучших в своем роде, — возмутился Грантер.
— На него я не жалуюсь. Только на тебя.
— Как ты жесток, Анжольрас.
— Мужчины часто жестоки к своим любовницам. Уходи. Я придумаю, что делать с собакой.
— Мне наплевать. Во вторник на рассвете стражник уже будет пьян, — Грантер, полностью одевшись, подошел к нему достаточно близко для поцелуя. — Возвращайся в постель.
— Я нужен своей жене, — Анжольрас ласково улыбнулся и провел ладонью по его щеке. — Ступай домой, Грантер.
Переводчик: Lazurit
Бета: rose_rose, Табакерка_с_Позолотой
Оригинал: marlowe_tops, On the Trouble of Cynics, Mistresses, and the Rain, разрешение есть
Размер: мини, 1406 слов
Пейринг: е\р
Категория: слэш
Жанр: флафф
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Грантер проснулся в постели Анжольраса.
Примечание: Все принадлежит Гюго и автору, мой только перевод.
читать дальше
Грантер проснулся под стук дождя. Капли барабанили по крыше, эхом отдаваясь у него в голове и заставляя ее гудеть.
— Юпитер, забери свою бурю. Она здесь совсем не нужна, — застонал он, переворачиваясь и протягивая руку через пустую половину кровати.
— Ты проспал почти все утро, — заметил Анжольрас из другого конца комнаты.
С трудом выпутавшись из одеяла, Грантер сел.
— С добрым утром, Анжольрас. Вижу, ты рано встал — видимо, надеясь провести день с пользой. Как глупо с твоей стороны.
Анжольрас, стоявший у окна со скрещенными на груди руками, перевел хмурый взгляд с пасмурного неба на своего собеседника:
— Ты едва проснулся. Обойдись пока без разглагольствований.
Грантер, как обычно, не обратил на его слова никакого внимания:
— Никогда не встречал человека, который бы рано вставал и при этом обладал хорошим характером. Все как на подбор — угрюмые брюзги, вечно недовольные всем, что бы ни делали. Священники встают рано, а что толку? Они бичуют самих себя и подсчитывают грехи своих ближних. Пекари тоже встают засветло. Никогда не встречал более жалкого ремесла. Все пекари, каких я видел, были краснолицыми и раздувшимися от булок и злости.
— Грантер.
— Раннее пробуждение — неестественная привычка для студентов и бунтарей, Анжольрас. Они — дети сумрака. Все лучшие идеи приходят в голову в первые часы после полуночи, и тогда же лучше всего закрепляются в умах. А ты, с таким упрямством вставая рано...
— Все сони, каких я знал, были пьяницами и бездельниками, — Анжольрас отвернулся от льющего за окном дождя, оперся о подоконник и посмотрел на Грантера.
— Верно. Но мы добродушны.
— Ты пьян. Я надеялся, что, проспавшись, ты протрезвеешь.
— Это невозможно. Я годами пропитывался вином — весь, целиком, каждый волосок и каждая частичка. В моих венах больше вина, чем крови. Если бы тебе удалось заставить меня протрезветь, осталась бы лишь сухая оболочка, которая рассыпалась бы в прах при первом же сквозняке.
— Ты несешь чушь. Одевайся и ступай домой.
— Я говорил, — продолжил Грантер, — что Юпитер зря послал нам бурю. Он поливает крыши и мостовые Парижа, чтобы те лучше росли. Нам не нужно ни новых крыш, ни мостовых. Их и так достаточно. Пускай Юпитер отправит свой дождь на лоно природы и польет цветы и злаки. Франция нуждается в них. Из-за того что часть дождя достается Парижу, деревни страдают от засухи, а крестьяне голодают. Лишенные средств к существованию, они приезжают в Париж и селятся под новыми крышами. В результате все больше дождя попадает на крыши, и все меньше на поля. Небесам стоит получше распоряжаться своим хозяйством.
— В Париже тоже есть парки и сады.
— Позволь им самим о себе позаботиться.
— Как ты бессердечен, Грантер! Жертвуешь цветами Парижа ради цветов Франции.
— Ты поступаешь так же.
Анжольрасу сравнение не понравилось:
— Одевайся, Грантер. Ступай домой.
— Дождь идет. У меня нет зонта.
— Возьми мой.
— Там льет как из ведра. Я промокну до нитки, простужусь, а простуженные пьяницы весьма неприятны в общении.
— Скорее простуда прикует тебя к постели, и мы будем спасены от твоей циничной болтовни.
— Я бы предпочел, чтобы к постели меня приковал ты, — сказал Грантер и выиграл этот тур: Анжольрас покраснел. — Давай, присоединяйся ко мне.
— У меня дела.
— Ты их не делаешь.
— Одна студенческая компания каждую неделю собирается в Люксембургском саду. Я собираюсь поговорить с ними. Некоторые из них могут быть нам очень полезны.
— Они вернутся на следующей неделе.
— На следующей неделе будет поздно.
— В любом случае, сегодня они в сад не придут — а значит, дел у тебя нет. Возвращайся в постель.
Анжольрас отвернулся и опустил голову:
— Прошлая ночь была ошибкой, Грантер.
— Эту ошибку ты совершал не раз и совершишь снова.
— Нет. С тобой покончено.
— Мужчины всегда твердят это своим любовницам, — Грантер уютно устроился под одеялом.
— Ты — моя любовница?
— А ты моя. Мы оба женаты, я на вине, а ты на Франции. Мужчине нужна любовница, это полезно для здоровья.
— Ты мне отвратителен.
— Я тебе нужен. Без любовницы мужчина становится унылым и скучным. Он ненавидит свою жену, словно тюремщика. Его жизнь лишена удовольствий.
— На свете есть счастливые браки, Грантер.
— Я тебе не верю. Надо быть безумцем, чтобы быть счастливым. А как двое несчастных могут создать счастливый союз?
— Я счастлив в браке с Францией.
— Ты не счастлив. Твой союз с Францией — твоя работа, твое призвание. Он не доставляет тебе радости.
— Зато ты доставляешь мне головную боль.
Грантер удобно заложил руки за голову:
— Я доставляю тебе наслаждение.
Губы Анжольраса дрогнули в улыбке:
— Ты циник, — попытался он зайти с другой стороны. — Циники бесполезны.
— Вот видишь, что случается, когда слишком рано встаешь? Ты не в духе. Возвращайся в постель. Циники, мой дорогой Анжольрас, бесценны. Мы уравновешиваем и вразумляем упоенных мечтателей, иначе те рухнут с вершин своих идеалов. Пессимизм ранит, но зато он честен. Идеализм дарит засахаренную ложь.
Анжольрас поднял с пола брюки Грантера и кинул ими в него.
— У идеализма есть цель. Цинизм гниет в грязи и доволен этим.
Грантер заворчал, но начал одеваться:
— Если я уйду, что ты будешь делать? Наверняка хандрить.
— Мне есть чем заняться.
— Чем же?
— Нужно придумать, как пронести порох, который добыл наш человек за городом, через парижские ворота.
— Расскажи мне об этом.
— Чтобы ты напился и разболтал все?
Грантер возмущенно выпрямился:
— Когда это я выдавал твои тайны по пьяни? Или твоих друзей?
Почувствовав, что его слова несправедливы, Анжольрас тихо ответил:
— Ты этого не делал.
Продолжавший одеваться Грантер с видом оскорбленного достоинства натянул ботинки.
Анжольрас сдался.
— Порох нужно пронести через Менскую заставу. С другими воротами шансов нет. Но у этой заставы дежурит старый стражник с не менее старым псом, который за версту чует порох. Я не раз терял людей из-за этого пса.
— Прикорми его.
— Он неподкупен.
— Это старый пес. Революция стоит смерти одной собаки.
— Его заменят.
— Возможно, новый не будет так неподкупен.
— Я не поведу революцию, которая убивает собак или людей за неподкупность и заменяет их теми, кого можно подкупить.
Грантер задумался:
— Стражник симпатизирует республике?
— Нет.
— Но его можно обмануть.
— Его — может быть. Но не собаку.
— Собака ничего не решает. Напои стражника.
— Пес все равно залает, — настаивал Анжольрас.
— Но сторож не обратит на это внимания. Когда придет твой посланник? Я сам напою стражника.
— Ты?
— Я.
— Когда я в прошлый раз поручил тебе задание, ты играл в домино.
— Я играл в домино во имя революции.
— Ни за что.
— Когда придет твой посланник?
— Во вторник. На рассвете.
— Ах, вот в чем твоя проблема. Твой стражник рано встает. Отложи доставку.
— Невозможно.
— Значит, ради тебя мне придется не только напоить стражника, но и встать ради этого на рассвете? Не уверен, что твой член того стоит.
— Твой точно не стоит всех хлопот, которые ты причиняешь.
— Мой член — один из лучших в своем роде, — возмутился Грантер.
— На него я не жалуюсь. Только на тебя.
— Как ты жесток, Анжольрас.
— Мужчины часто жестоки к своим любовницам. Уходи. Я придумаю, что делать с собакой.
— Мне наплевать. Во вторник на рассвете стражник уже будет пьян, — Грантер, полностью одевшись, подошел к нему достаточно близко для поцелуя. — Возвращайся в постель.
— Я нужен своей жене, — Анжольрас ласково улыбнулся и провел ладонью по его щеке. — Ступай домой, Грантер.
@темы: Нетленчики, мизерабли
-
-
17.03.2014 в 22:15-
-
17.03.2014 в 22:33спасибо, мне приятно