Мы с Лазурит и львенком слушали стены. Кошка их опять подрала, чувствую, что больно, но понятия не имею, что делать. Просто посидели рядом, составили компанию. Лазурит мне переводит, но я плохо понимаю, ощущаю одни эмоции. Впрочем, и их достаточно, все равно, кажется, стены моей комнаты с неба звезд не хватают.

---

>_

Про эту суку Смагину написали в газете. Правда, газета из тех, что мать называет "подложными" - бесплатная, которую под дверь подкладывают. Написали бред - что она собирается брать шевство над стариками какого-то там дома престарелых. Во-первых, "шефство" - это эйджизм, поскольку подразумевается, что подшефные находятся на более низком уровне развития. Кроме того, она еще ничего не сделала. Несколько моих знакомых тоже ходят помогать в дома престарелых, некоторые в МАДе бесплатно работают, со скорой помощью ездят, а ведь про них никто не пишет... В общем, ненавижу выскочек. Потом вспомнила, где этот бред написали, а там еще не написали ничего умного, да к тому же у нее там работает кто-то из родственников, и быстро перестала мучаться на тему отсутствия в жизни справедливости. Теперь складываю на статью шкурки от семечек и не заморачиваюсь всякой фигней.

---

Название:36 градусов - Глава 1
Автор: A. Kniggendorf
Переводчик: Lazurit
Бета: Клэр
Фандом: TB/X1999/Clamp Campus Detectives
Пейринг: Сейширо/Субару
Рейтинг: R/NC-17
Дисклеймер: Все принадлежит Кламп и автору
Ворнинги: насилие, оккультизм, гомосексуализм, говорящее дерево, дендрофилия и геометрия.
A.Kniggendorf: 36 градусов - 1 – Сакуразука Сейширо - Начало


~ 36 градусов – угол кончика пентаграммы.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Академия Кламп, Токио.
Осень 1980.

Академия Кламп, построенная на недавно приобретенной Корпорацией Имонояма земле в 1970-1971 году в области Токийского залива, состояла из детского сада, младшей, средней и старшей школы, а также университета. Она объединяла дипломированных специалистов, известных по всему миру благодаря их изысканиям в естественных науках и искусстве. Конфиденциально финансированная как дань молодежи, ответственной за будущее Японии, это была безопасная зона, где дети смогли бы учиться и состязаться между собой. По крайней мере, так было написано в рекламном листке, который ему дали.

Ходили слухи, что старый Имонояма построил академию после того, как его младшенький, Нокору, был похищен, и ни детский сад, ни школа не могли гарантировать уровень безопасности, который он считал надлежащим для своего наследника. Внутри академии находился полностью изолированный город. Токио. Город со школами-интернатами, лабораториями, парками, ботаническими садами и даже банком, кинотеатром, зоопарком, и пекарней, тщательно охраняемыми электроникой и работниками служб безопасности.

Пятнадцатилетний Сейширо считал слух более правдивым, чем рекламный листок.

Впрочем, он не думал об этом, выходя из вагона с черной сумкой на плече. Секретариат располагался в маленьком одноэтажном здании слева от железных ворот, ограничивавших доступ к академии. Высокая, покрытая зеленым лаком арка ворот достигала примерно трех с половиной метров и должна была впечатлять. Его она не впечатлила. За ней по аккуратной, обрамленной ухоженной растительностью, переполненной болтающими студентами дороге, он двинулся по широкому мосту через канал, к чему-то напоминающему станцию метро. Сейширо толкнул плексигласовую вращающуюся дверь и обнаружил внутри нечто, похожее на кассовое окошко. За ним был виден маленький, уставленный техникой офис. Неудивительно, учитывая, что Корпорация Имонояма заработала большую часть своих денег на электронике и компьютерных технологиях. Несомненно, здесь использовались их достижения. Он вежливо поклонился глядящему на него пожилому чиновнику.

- Доброе утро, сэр. Меня зовут Сакуразука Сейширо, - он вынул из сумки свои бумаги и положил их на конторку. – На одиннадцать часов у меня назначена встреча с замдиректора школы Магами, по поводу моего поступления в среднюю школу Кламп.

- Ясно, – кивнул клерк и начал просматривать документы. - Ваши родители не пришли с вами? – спросил он, слегка хмурясь за своими наполовину оправленными очками.

- Нет, сэр. Они считают, что я вполне самостоятелен.

В конце концов, всю младшую школу и первые два года средней он учился дома с частным преподавателем и пришел сюда, только чтобы окончить среднюю школу и получить аттестат. Очевидно, японская система образования ограничивала даже Сакуразукамори. Не то чтобы он возражал. Тесное общение с добычей будет полезно для его дальнейшей работы. Естественное поведение среди добычи также весьма существенно. Время, проведенное в Кламп, принесет двойную пользу.

Клерк закончил проверять документы. Бумаги Сейширо, а также его временное школьное удостоверение были разложены перед ним.

- Как я могу добраться до офиса замдиректора школы Магами? – спросил он, пряча документы и цепляя удостоверение к серому форменному пиджаку.

- Проще всего будет на метро. Ваше временное удостоверение используется как билет, пока вы не получите постоянное удостоверение. Средняя школа находится на пятой станции. Когда выйдите из поезда, увидите ее справа от вас.

- Спасибо, сэр. Всего хорошего.

Прохладный ветер, несущий первое обещание зимы, шелестел его черной челкой, когда он вышел из секретариата. Когда он достиг ворот, его кожу начало покалывать. Еще один шаг - и волосы на его шее встали дыбом.

От этого места за версту несло силой. Неопределенно знакомой силой.


Метрополитен Академии Кламп, так называемый МАК, оказался совсем не тем, что он ждал. Искусственно укрепленная почва, очевидно, вынудила архитектора сделать несколько уступок. Например, разместить туннели метро над землей. Поезд ехал по прозрачному туннелю со скоростью метро и панорамами обычного поезда. Первой мыслью Сейширо было, что метро служило надежной границей академии. Поэтому он обращал больше внимания на землю между забором - или водами Токийского залива - и туннелем, а не академией. Несмотря на то, что уже был конец осени, земля была покрыта зеленью и тщательно ухожена. И все же даже самые высокие растения едва достигали щиколотки. Вряд ли кто-то, прокравшийся по одному из немногих мостов, смог бы спрятаться за ними. Проехав две станции, Сейширо понял, что безопасность была основной целью академии Кламп.

- Четвертая станция, – сообщил громкоговоритель. Поезд остановился, и он осмотрел станцию. На вывеске над входом были перечислены здания, находящиеся на доступном расстоянии. Первой в списке значилась начальная школа. Остальная часть вывески была скрыта крайне детализированной статуей, изображающей Гефеста, довольно свирепого греческого бога кузницы и огня. Весьма необычное произведение искусства для станции, часто посещаемой учениками младшей школы.

- Пятая станция, – услышал он. Значит, он должен выйти на следующей.


Как оказалось, в это время суток пятая станция была переполнена. Поэтому, когда он добрался до вывески над входом, поезд уже двинулся с места. «Университет Кламп». Список выпускников…Статуя перед вывеской изображала Гекату, богиню тьмы, тайн и ночи. Как и на Гефесте, на ней были видны мельчайшие детали, включая свисающий вырез, черных тараканов, летучих мышей, и скорпиона на сандалиях. Сейширо захотелось в шутку помахать ей. Вместо этого он продолжил поиск начальника станции.

- Средняя школа? О, мой мальчик, - пожилая женщина в униформе цвета морской волны с красными лацканами практически ломала руки. – Она находится недалеко от Первой станции. А это - Пятая. Ты вышел слишком рано. - Она посмотрела на часы и покачала головой. – Если бы это была Третья станция или если бы ты хотел попасть на Вторую, то я посадила бы тебя на трамвай, и ты оказался бы там в мгновение ока, но отсюда... Извини, я думаю, что ты должен дождаться следующего поезда.

Сейширо бросил взгляд на его часы. - Я дойду пешком.

- О, прекрасно. Зарядка всегда полезна, – с его точки зрения улыбка женщины была совершенно сумасшедшей. – Иди по этой улице вслед поезду, пока не доберешься до пассажа Имоноямы. Ты не пропустишь его, это модная улица с кучей магазинов. Потом поверни налево и иди по другой транспортной линии. Она заканчивается прямо перед входом в среднюю школу.

Сейширо перешел на быстрый шаг, граничащий с бегом. Еще раз глянув на часы, он проигнорировал преследующие его любопытные взгляды и увеличил скорость. Он опаздывал. Точно.

Средняя школа Кламп была двухэтажным зданием из отшлифованного красного камня. Высокие многогранные окна и широкая входная дверь повторяли арочный мотив, очень распространенный в академии. Кто-то из штата архитекторов Имоноямы явно был охотником до арок. Школа была окружена тщательно ухоженными деревьями, очевидно, посаженными здесь уже будучи взрослыми. Академия была не такой уж старой, а они уже достигали крыши.

Замдиректора школы ждала его в кабинете директора на первом этаже. Дождавшись, пока нормализуется дыхание и успокоится пульс, он постучал в дверь. Услышав ответ, он вошел и низко поклонился, извиняясь за опоздание. Он был раздражен этим смиренным жестом, и мускул на его щеке дернулся, но, к счастью, челка скрыла это.

- По общему признанию нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к нашей транспортной системе, - женщина в искусно вышитом кимоно засмеялась, прикрывшись веером. – В любом случае, я успела проверить твои оценки и результаты вступительных экзаменов. Я думаю, у тебя не будет никаких проблем в новой школе, Сакуразука-кун. Кроме дороги сюда, разумеется.

Боковая дверь ее просторного кабинета открылась, вошел серьезный шатен, примерно одного возраста с Сеиширо и вежливо поклонился.

- О, Такамура-кун, – просияла замдиректора. Сейширо напрягся. - Вот документы для Нокору. - Она указала кучу папок на краю стола. – Будь добр, покажи Сакуразуке-кун дорогу отсюда. С этого дня он будет учиться в третьем классе. - Женщина лучилась счастьем, практически выгоняя их из кабинета. - И не забывай носить свое удостоверение, иначе тебя остановит школьная охрана.

Дверь закрылась с внятным щелчком, и Сейширо оказался в высокой прихожей с арочными окнами на равных расстояниях друг от друга, которые напоминали ему скорее Европу начала двадцатого века, чем Японию конца того же века. Он поднял свою сумку, повернулся и встретился с пытливым недоверчивым взглядом Такамуры.

- Что-то не так? - небрежно спросил он с тщательно отмерянной порцией удивления в голосе.

- Твое имя Сакуразука? – спросил Такамура. - Я правильно понял?

- Да, Сакуразука Сейширо. - Он небрежно смахнул пылинку со своего темного рукава, не выпуская мальчика из поля зрения. Он бы никогда не отвел взгляда от вероятного противника, в особенности от Такамуры. – А твое?

- Такамура Суо, – огрызнулся тот, практически пересекая границу между грубостью и кратким ответом. Он, казалось, ждал реакции, которую Сейширо был не в состоянии обеспечить. – Из клана Такамура.

Сейширо поднял брови и многозначительно моргнул. – А я то думал, что с такой фамилией ты обязательно будешь из клана Ямато! – Такамура помрачнел, но Сейширо продолжал все так же обезоруживающе улыбаться ему. - Разве нам не пора идти, Така-кун? У меня будут неприятности, если я опоздаю второй раз за свой первый день в школе.

~: ~: ~: ~: ~

Парк Уэно, Токио.
Вечер того же дня.

Сейширо задумчиво повертел сухой прутик между пальцев. Он сидел под деревом, и события этого утра все еще занимали его мысли. Он не привык делать такие ошибки и из-за этого привлекать к себе внимание. В академии была такая странная система общественного транспорта...

Существует ли название для наземного метро? Или это выражение само себя отрицает? Прутик нацарапал круг в сухой земле между его коленями. Пять станций, первая ближе всех к входу в академию. Он поставил отметку в круге рядом с левым коленом. Между станциями одинаковые расстояния... Он поставил на круге еще несколько отметок, машинально отметив стороны света. К своему удивлению он заметил, что Третья станция указывает строго на север. Просто для точности он пронумеровал отметки согласно станциям, которые они изображали.

День близился к концу. Свет солнца, греющего его спину даже под пышной короной сакуры, приобрел красноватый оттенок. Шелестящий в ветвях ветер усилился и стал прохладнее. Он немного подвинулся, закрывая рисунок от ветра своим телом.

А теперь, трамваи...

Что сказала ему начальник станции? С Пятой можно попасть на Вторую. Прутик, еле-еле царапал сухую почву. И с Второй на Четвертую. Еще одна царапина. И с Четвертой на Первую. Царапина. И с Первой на Пя…

- «... Сей-чан, прекрати рисовать эту гадость на моих корнях...»

Он почти подпрыгнул, услышав прорезавший тишину немного обиженный голос. – К-кто ты?! – требовательно спросил он.

- «...Ты сидишь подо мной...»

- Дерево-сан? – недоверчиво спросил он.

Полыхнула предупреждающая молния, и мабороши окутал его. Парк за его спиной исчез. Смеющиеся дети и улыбающиеся люди, пришедшие прогуляться днем и теперь собирающие вещи, чтобы уйти домой до наступления темноты, его мать с тарелками для пикника... Все исчезли. Он оказался заточен в пышной, пугающей красоте цветущей сакуры. Не то, чтобы он был напуган. Нет. Он разозлился. – Чего ты хо… - прошипел он и замолчал. У его ног глубоким красным цветом пылала импровизированная карта системы общественного транспорта академии Кламп.

- «... Не мог бы ты стереть эту гадость с моих корней, пожалуйста? Меня тошнит от нее... «

Сейширо нахмурился, увидев символ целиком. Пентакль был почти закончен. Он почти закончил символ своего врага у подножия Де… Он торопливо смахнул его руками и разбросал землю во все четыре стороны.

- «... Спасибо...» - вздохнул ветер в ветвях дерева. - «…Ты должен быть осторожнее со своими рисунками...»

- Сакура-чан? – в мабороши проник мелодичный голос матери. – Ты ведь не пытаешься отнять у меня моего любимого, не так ли?

Розетка пушистых розовых цветов на кончике мягкой зеленой веточки с неторопливой соблазнительной нежностью коснулась щеки Сейширо. – « …Как будто у меня есть шанс ...» - со смехом ответило дерево.

~: ~: ~: ~: ~

Академия Кламп, Токио.
На следующее утро.

Сейширо терпеливо подождал, пока поезд не придет на Первую станцию, а затем быстро пересек вагон и вышел с другой стороны. На этой станции был Апполон, бог света. Довольно робкое божество по сравнению с Гекатой, занимающей Пятую станцию. Но это было лишь одной из многих странностей академии Кламп. Академия имела форму символа Сумераги. То, что она была пропитано магической силой, не стало неожиданностью. Неожиданностью стало то, что его не сбросило в Токийский залив в первые же несколько секунд. Что позволило ему войти? Со вчерашнего вечера все мысли Сейширо были посвящены этому. Возможно, это был неправильный пентакль? Возможно, он был искажен, а потому не достаточно мощен? Он должен был бы постараться и найти…

- Осторожно! – нечто, или вернее некто, одетый в серую школьную униформу, такую же, как и его собственную, врезался в него. Они рухнули на землю бесформенным клубком.

- Извини. Ты в порядке? – Противник, взволнованный белокурый мальчик ростом пониже Сейширо, закрыл веер с красными кисточками.

- Жить буду, – кратко ответил Сейширо.

- Разве ты не из моего класса?

Сейширо пожал плечами, смахивая пыль с брюк.

- Раз уж я врезался в тебя, то должен по крайней мере представится, – объявил мальчик и по западному протянул руку. - Я – Имонояма Нокору.

- Улица от этого мягче не становится, - пробормотал Сейширо и пожал руку. – Сакуразука Сейширо.

- Нокору, ты ударился? – бросился к ним запыхавшийся темноволосый мальчик. – Ты упал довольно… - Сейширо впился в него взглядом, тот замер в нерешительности и нервно запустил руку в свои волосы.

- Все в порядке, Акира. Правда, – поторопился сказать ему Нокору. – Сакуразука-кун принял удар на себя.

Акира облегченно рассмеялся. - Он никак не научится поворачивать, - сказал он Сейширо тихим, заговорщическим тоном.

- Тогда почему он не держится подальше от скейтборда? – обычным тоном спросил Сейширо.

- Потому, что я хочу научиться, – сухо ответил Нокору, раскрыв веер в характерном жесте. - И я научусь.

- И попутно заставишь всех поцеловать бетон.

Нокору надулся. - Эй, всем нужно учиться. Только не говори, что смог бы сделать это с первой попытки.

Сейширо прищурился. - Это пока не известно.

Скейтборд подкатился к его щиколотке. Такамура медленно подошел к ним и взгляд его темных глаз кинжалом вонзился в Сейширо. - Докажи это! Зука-кун.


Пункт назначения мчался к нему. Он поторопился прошептать связывающее заклинание, которое должно было держать доску под его ногами во время резкого поворота. Выбросил руку вперед, вцепившись в ограду, и едва не вывихнув плечо. Но это сработало. Никто не был так удивлен результатом, как сам Сейширо. Никто, но…

- Ничего себе! Ты делал это раньше? – выпалил Нокору.

- Насколько я помню, нет. - Сейширо медленно повернул свою левую руку, возвращая к ней чувствительность. Он сильно наступил на конец скейтборда, подбросив его, и передал его Суо. – Возвращаю с радостью, Така-чан, - он улыбнулся, но улыбка слишком напоминала оскал.

Акира неловко засмеялся. – Наверное, тебя нужно переименовать.

- Точно, – веер Нокору затрепетал. – С этой минуты он Мистер 36 градусов.


продолжение следует в:
A. Kniggendorf: 36 градусов - 2 – Сумераги Субару - Смерть и Жизнь

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Примечания автора (литературной ценности не несут, поэтому переведены тяп-ляп):

(1) Дата постройки академии Кламп выдумана, исторической ценности не несет.

(2) Японская система образования: начальная школа 6 лет, средняя школа 3 года, старшая школа 3 года.

(3) Замдиректора школы Магами: замдиректора академии Кламп участвует в CCD. То, что она Магами - выдумка автора, и уж конечно, это не Токико, тетя Камуи, а какая-нибудь другая женщина из той же семьи.

(4) Местонахождение и форма академии Кламп описаны в Иксе и CCD. Однако автор позволила себе некоторые вольности в отношении деталей, вроде метро над землей и добавления трамваев.

(5) В каноне есть информация о дне рождения Нокору.
Его внешность в манге Икс очень отличается от его внешности в сериале. В манге он выглядит ровесником Субару или немного старше, в то время как в сериале он значительно старше. Поскольку автор видела сериал до чтения манги, и предположила, что Нокору ровесник Сейширо, следовательно:
Сакуразука Сейширо: 1965-11-22 Скорпион
Имонояма Нокору: 1965-06-16 Близнецы
Такамура Суо: 1966 (по отношению к возрасту Нокору)
Идзюин Акира: 1967 (по отношению к возрасту Нокору)

@темы: Нетленчики, Кламп-фики

---

И вот очередной нетленчик

Название:36 градусов - Пролог
Автор: A. Kniggendorf
Переводчик: Lazurit
Бета: Клэр
Фандом: TB/X1999/Clamp Campus Detectives
Пейринг: Сейширо/Субару
Рейтинг: R/NC-17
Дисклеймер: Все принадлежит Кламп и автору
Ворнинги: насилие, оккультизм, гомосексуализм, говорящее дерево, дендрофилия и геометрия.

A. Kniggendorf: 36 градусов - Пролог - Сумераги Субару - Конец



~ При повороте на 36 градусов вокруг своего центра пентакль переворачивается.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Парк Уэно, Токио.
Декабрь 1999.

Быстро стемнело. Несмотря на огни далекого города пустынные дорожки пронизывало чувство заброшенности. В этом году зима крепко зажала Токио в свои тиски. Черные стволы и голые ветки деревьев влажно блестели. Редкие хлопья снега смешались с непрерывным дождем.

Скамейки, стоящие под деревьями на равных расстояниях друг от друга обрамляли дорогу. В отдалении огни Национального Музея Искусств безуспешно сражались с надвигающейся ночью. Одинокая фигура, медленно шагающая по туннелю, сформированному нависающими ветвями, была не более чем бледной тенью во тьме. Белый плащ переживал не лучшие времена. Пятна мокрой грязи и чего-то подозрительно напоминающего кровь тянулись вдоль одной из длинных пол. Время от времени широкий плащ путался в ногах своего очень худого владельца. Темные волосы терялись в ночи. Часть влажных прядей перепутались, там, где их прижимали и терли недавно снятые бинты. Лицо под ними было того же цвета, что и грязный плащ.

Унылые разноцветные глаза рыскали по практически бесконечной череде голых деревьев. Под светом фонарей то там то сям стояли скамейки, разделяемые длинными пятнами темноты. Он замер на несколько секунд, но некое внутреннее чувство велело ему продолжать идти, он все еще не там...

...куда он не хотел идти, но не идти сил уже не осталось. Массивный ствол появился из тьмы с левой стороны дороги недалеко от него... должно быть, это то самое дерево, к которому он шел. Под раскинувшимися ветвями стояла скамейка. Он не помнил, чтобы она была здесь раньше. В последний раз... Когда? 1990? 1999? Он не уверен. Ему наплевать. Вероятно, скамейка стояла там уже очень давно. Скрюченные корни обвились вокруг кованых железных ножек, сжимая их в тесном заботливом объятии. Если бы не память о … о ком-то, его бы здесь не было.

Освободившаяся должность должна быть занята или...

Если нет...

... в память о...

Он вынул из кармана офуда, идеальная белизна бумаги странно контрастировала с грязным плащом. Перебросил одну из пол через левую руку, чтобы та не путалась в ногах. Сосредоточился. Сложил руки.

- Ом Батарей Совака.
Магия естественно пришла к нему. Хриплый пустой голос, подстать парку. И его душе. Вспышка энергии. Он почувствовал боль в правом глазу. Янтарная радужка, казалось, излучала золотой жар.

- Ом Батарей Совака… Хоку…

Древняя сакура расцветала на глазах. Парк исчез, поглощенный бесконечной ночью мабороши. Он даже глазом не моргнул. Он уже был здесь раньше. Теперь не осталось ничего кроме как...

- «…Твоей сестры здесь нет, Субару-кун...»

Он изумленно вздохнул. Этот голос. Голос такой же... точно такой же как... Сей…

- «...Во мне нет чистых душ...» - Смех прокатился по ветвям. Снисходительность. Фальшивая мягкость. Голос мертвеца дразнит его. – «…Среди Божественных Законов нет запрета на возмутительную одежду...»

Однажды он проглотил наживку, больше он этого не сделает. - Что ты знаешь о Божественном Законе?

- «... Я – его часть. Так же, как и ты. Так же, как и Сей-чан...»

- «Сей-чан» мертв.

- «... Мне рассказали об этом...»

Субару хотел спросить кто, но был достаточно умен, чтобы не давать дереву преимущества прямым вопросом. - Я пришел, чтобы занять его должность.

Дерево рассмеялось. Лепестки сакуры радостно кружились у черной земли, создавая обманчивый розовый снег вокруг поношенных ботинок Субару. – «…Я так не думаю…»

Худые руки, больше не носящие перчаток, снова сложились в магическом жесте. Пентаграммы, высеченные на белой коже, вспыхнули синим светом во тьме мабороши. Он проигнорировал их. Теперь они бессмысленны.

- Ом Ба…

- «... У тебя нет чувства самосохранения?» - удивленно спросило Дерево. – «... Ты действительно думаешь, что в наследстве нет ничего, кроме насильственной смерти?»

- Мои мысли не имеют значения, – вымученно ответил Субару. – Больше нет никого, кто мог бы занять его должность. Ты должно быть довольно мной.

Молчание.

- «... Ты – выдающийся онмеджи, но ты был бы ужасным Сакуразукамори...» - Внезапно дерево посерьезнело. Скрытая насмешка, это странное, болезненное напоминание о последнем Сакуразукамори, исчезла из его голоса. Сакура больше не играла с ним. – «... Ты не подходишь для этого...»

- Если ты боишься за свою пищу… - Субару почувствовал, как хрипит его голос, но в нем самом больше не осталось ничего, что могло бы сломаться. – Не беспокойся.

«... Субару-кун...» - дерево немного растянуло имя Субару, в знак истощающегося терпения, граничащего с раздражением. – «... По своей природе я - хищник, но я еще и вишневое дерево. Есть определенные ... потребности, которые я, будучи деревом, не могу удовлетворить самостоятельно...»

"Потре…?"

Черная кожа, полуночный бархат, красный шелк, медные шестеренки.
Выставленное напоказ горло. Голова, запрокинутая в оргазме. Запястья, обернутые в кожу.
Одинокий крик ястреба. Тонкие пальцы, прижимающиеся к челюсти.
Сталь, скользящая по плоти. Сильные крылья, бьющиеся о воздух.
След жемчужин крови на сливочной коже. Рот, приоткрывшийся в безмолвном крике.
Грохот вращающихся шестеренок...

Образы, затопившие его разум, исчерпали его силы, и он, тяжело дыша, рухнул на колени. Его руки цеплялись за иллюзорную землю, вытягивая черную субстанцию, которая могла существовать, а могла и не существовать… Слеза оставила за собой соленую дорожку на левой щеке.

- «... Именно поэтому я не могу позволить тебе получить наследство...»

У него перехватило дыхание. – Больше… никого… нет…

- «...Тогда учись...» - Раздражение. – «... Иди и учись...»

Мабороши исчез. Там, где секунду назад стояла пышная, ужасающе-прекрасная сакура, Субару увидел лишь холодный покрытый трещинами ствол дерева. Синеватая молния, словно блуждающий огонек, кружилась рядом с ним: яркая вспышка для правого глаза, и всего лишь тень - для левого. Он хотел… хотел…

- «... Следуй...» - приказал голос. Он уставился на свою правую руку. Шрамы пылали. Он видел их сияние сквозь покрывающую руку кровь. Его рука, пробившая ...его спину. Теплое дыхание, коснувшееся его уха и скончавшееся на щеке. Пустота. Падение...

Он не заметил, как его ноги двинулись с места.


~: ~: ~: ~: ~


Он покинул парк через Северо-западный вход. Дорога проходила мимо Факультета Изобразительных Искусств и Музыки Государственного Университета Токио по одной стороне и Международной Библиотеки Детской Литературы по другой, проникая в уединенный жилой район. Не глядя на автомобили, он пересек широкую улицу и перешел в другой, еще более глухой район. По обе стороны улицы стояли дома. Над ними в темноте пылала вывеска полицейского участка, добавлявшая мрачного света к тусклым уличным фонарям. Он задумался о существовании отделения полиции в лежащем в руинах Токио. Однако район, по которому он шел, был до странности нетронут.

Магический огонь провел его через улицу мимо полицейского участка, на восток. Запахи немного изменились, теперь напоминая о растениях, ладане и камнях. Вдали за безбрежным кладбищем Янака виднелась полоска зданий. Наконец, огонь остановился в маленьком, ведущем на север переулке. В конце переулка стоял дом с высокими серыми стенами. Совсем близко от кладбища. Старое вмонтированное в стену железное украшение ржавело у ворот, перед которыми исчез огонек. Они достигли своей цели. Или может... его цели?

Субару моргнул, словно выходя из транса. Должно быть, это Уэно-Сакураги-чо, втиснутый между Янака, с его бесчисленными храмами и огромным буддистским кладбищем на севере, кладбищем сёгуна Токугавы на западе и холмом Уэно на юге, где в 1868 было подавлено последнее восстание сторонников сегуната Токугавы. 15 мая там были вырезаны две тысячи сегутай. Улица, которую он недавно пересек, должно быть, была Кототой-дори, главная улица этого чо. Рядом с северо-восточной частью района пролегала линия Яманотэ, однако она не касалась самого района. Он тряхнул головой. Слово «глухой» не слишком правильно описывало этот район. Находясь в самом сердце Токио он был так далек, как только возможно от светских районов вроде Синдзюку-ку или Шибуя-ку, которые он привык ассоциировать с Сейширо…

Магия струилась по его спине. Древняя магия, сильная магия, связанная со смертью. Кладбище, храмы, парк Уэно с почвой, пропитанной кровью воинов... Это место окружено одними из самых сильных магических зон в Токио. Нет, в Японии. И ни одна из них не связана кеккаем ... или с концом света 1999 года. Защищающие нити, оплетающие дом, исходили от магических зон... и сакуры.

Это место ... этот район не был поврежден в этом году. Люди, крепко спящие в домах вокруг него, не знали, что среди них поселилась Смерть. Смерть хотела, чтобы ее дом был безопасным, и заодно защищала их. Субару даже не думал о такой возможности.

Уэно-Сакураги... в этом был какой-то извращенный смысл.

От кладбища подул легкий ветер, вмонтированное в стену украшение из ржавого железа и тусклой меди качнулось, пентакль заскрипел на несмазанной оси, поворачиваясь... пока одна из его вершин не указала вниз.


Будет продолжено в:

A. Kniggendorf: 36 градусов - 1 - Сакуразука Сейширо - Начало

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Примечания автора (литературной ценности не имеют, поэтому переведены не буквально, тяп-ляп):

(1) пентакль, пентаграмма. Оба слова используются в строгом смысле; пентакль – пятиконечная звезда с одной верхушкой, а пентаграмма - пятиконечная звезда с двумя верхушками. Пентакль и пентаграмма противоположны друг другу. Следовательно, символ Сумераги - пентакль, символ Сакуразукамори - пентаграмма.

(2) Районы (чо) и улицы. Автор знает Токио только по карте, таким образом Уэно-Сакураги вполне может оказаться промозоной или районом «красных фонарей».

(3) Дерево – та еще сволочь. Привыкайте.

@темы: Нетленчики, Кламп-фики

---

170 глава Тсубасы

Прочитала новую главу. Ками-сама, какой Сейширо сексуальный... ^_____________________^
Интересно все-таки, что Иксовский Сей, чтобы переключиться на "злобный" режим снимает очки, а Тсубасовский надевает. Исходя из этого можно предположить, что у Иксовского Сея зрение лучше, чем у Тсубасовского, поэтому он снимает очки, чтобы те не мешались в бою. А у Тсубасовского зрение хуже, поэтому он их надевает, чтобы лучше видеть противника.

---

 fading_dream, добро пожаловать на мой дайр!

---

Институт мирового господства и новой картографии

Стащено у  undel. Вот она я какая!

Желающим разжиться еще каким-нибудь миром обращаться по этому адресу www.thepr.ru/

---

Отец постригся аля Субару из Икса. Ну, то есть, он не знает, что похож на Субару, но я то знаю! Когда увидела, чуть со смеху не умерла.

---

Добро пожаловать,  92!

---

Фанфикшн съел мой мозг

Читаю книжку. На английском. Попадается мне слово "cloud". Думаю "Причем здесь Клауд?". Дочитываю страницу в поисках Финалки. Финалки нет. Перечитываю предложение с Клаудом. Клауд есть, Финалки нет. Перечитываю. Перечитываю. И тогда до меня доходит, что это всего лишь "облако"....

Какие тупые люди есть на свете! Я ей полтора часа объясняла простейшее правило из Java, И теперь она мне звонит с тем же вопросом.

---

Интересно, как можно излечить патологическую жадность?

---

Запостила в сообществе еще один нетленчик

Согласно плану

Автор:Tammaiya
Переводчик:Lazurit
Бета:Клэр
Оригинал: insaneidiot.livejournal.com/49355.html
Фандом:X1999
Жанр: флафф, наверное
Рейтинг:R
Пейринг: Сейширо/Субару
Дисклеймер: все чужое
Предупреждение: В данном фанфике присутствует такое уникальное, не объясненное наукой явление, как секс с привидением. С другой стороны, привидения сами по себе явление уникальное и наукой необъясненное, а ни я, ни автор в особенностях их половой жизни не разбираемся.
Разрешение на перевод получено.


Сейширо стоит на балконе своей квартиры, прислоняясь к перилам, задумчиво курит последнюю сигарету и смотрит вдаль, в никуда. Несмотря на то, что сейчас середина ночи, на нем темные очки; «из-за всех этих неоновых огней Токио темные очки полезнее в час ночи, чем в три часа дня в пасмурный день, » - иронически думает он.

Он немного обеспокоен, на лице это выражается отсутствием обычной ухмылки. Он знает: где-то за его спиной парит Субару, одетый в плащ из нерешительности и неуверенности.

Если честно, то Сейширо в недоумении. Это не то чувство, к которому он привык, и оно ему не нравится. Он привык управлять происходящим и знать, каким будет следующий шаг. За всю свою жизнь он ни разу не сделал неправильного движения и всегда осуществлял свои планы.

(Возможно, за исключением Пари)

Включая и особенно Пари.

Однако, в этот раз - хотя формально его планы шли не менее гладко, чем обычно - что-то было… неуловимо неправильно. Он раздражен, обеспокоен и не совсем уверен, к чему это относится, но может лишь предположить, что это имеет какое-то отношение к затянувшемуся присутствию Субару. Несмотря на то, что по своей природе Сумераги всегда пытается быть неназойливым и не получив ответа на свои вопросы стал вести себя тихо, уже одно его существование действует Сейширо на нервы.

- Субару-кун.

Субару вздрагивает, и Сейширо чувствует себя мстительно самодовольным, потому что куда спокойнее, когда все следуют предписанному им сценарию. Сейчас он немного выбит из колеи и предсказуемость Субару оживляет его.

- «Сейширо-сан?»

Так как Сейширо игнорировал его в течение прошлых нескольких часов, Субару, скорее всего, начал задаваться вопросом, мог ли Сейширо вообще видеть или слышать его, и Сейширо не стал разубеждать его в этом.

- Пожалуйста, не разглядывай меня. Это дезорганизует, - говорит Сейширо. Хотя в его словах звучит веселье, в них больше правды, чем он собирался позволить проскользнуть. Субару, следящий за каждым его шагом, смущает Сейширо, и ему, по своей природе невозмутимому и хладнокровному, это совсем не нравится.

- «Я… извините, Сейширо-сан, я не собирался… но вы …»

Субару выглядит взволнованным. Сейширо позволяет ему грызть себя; он не чувствует себя особенно великодушным и рад, что не он один чувствует себя неловко.

Собираясь с мыслями, юноша несколько секунд запинается в словах. Сейширо не смотрит на него.

- «Сейширо-сан. Почему я здесь?»

Оправившись от первоначального шока, когда Сейширо признал его существование, Субару меняет тон от встревоженного и нерешительного к обличительному и недоверчивому. Сейширо вздыхает, роняет окурок и давит его подошвой ботинка.

- Уверен, Субару-кун, ты знаешь это, так же, как и я, учитывая, что ты - онмеджи - спокойно говорит Сейширо, ослабляя галстук, и возвращается в квартиру. - Или был. А теперь я ложусь спать, и если ты не собираешься смотреть, как я раздеваюсь, тебе следует остаться здесь.

Субару обиженно протестует, запинается, но не мешает Сейширо пройти. Не то, чтобы он мог; если бы он попытался помешать Сейширо, то тот просто прошел бы сквозь него, а это, скорее всего, лишь расстроило бы самого Субару.

«Интересно,» - думает Сейширо, направляясь в спальню, - «даже став призраком, Субару так ярко краснеет».

~

Во время Пари Сейширо предполагал, что оно достигнет кульминации в момент смерти Субару. Это был неизбежный итог, и ,даже когда Хокуто заняла место Субару, перед смертью наложив на них свое последнее заклятье, цель Сейширо не изменилась.

Прошли годы, по некоторым причинам детали его плана изменились, но основные цели остались теми же. Главное желание Сейширо то же, что и раньше, и оно удивительно просто - точно знать, что его имущество принадлежит только ему. Из всего имущества Субару наиболее драгоценен.

Защитное проклятье Хокуто стало благословением, заставив Сейширо полагать, что лучшим способом привязать Субару к себе будет принудить Субару убить его, а не убивать самого Субару. Мертвый Субару представлялся ему похожим на разбитую и сломанную игрушку; никто больше не будет пытаться тронуть или забрать его, он не может принадлежать никому, включая Сейширо. Не предпочтительнее ли, если Субару будет жить, став наследником мертвого Сейширо? Он будет настолько тесно связан с Сейширо, что никогда не посмеет отвернуться от него или подумать о ком-то другом и ,таким образом, навсегда будет принадлежать Сейширо. Намного сильнее, чем если бы Сейширо убил его.

Исходя из этого, Сейширо несколько лет разрабатывал «план». Это стало его основной целью, однако, первоначальный план все еще существовал в теории как дополнительный вариант, на случай если его основной план окажется нежизнеспособным.

В результате так и оказалось. Не будучи удовлетворенным тем, как его влияние на Субару и привязанность Субару к нему противостояли Драконам Небес, окружающим юношу и пытающимся «спасти» его, Сейширо передумал. Если дальнейшее существование Субару не могло гарантировать абсолютного обладания, то, значит, план был недостаточно хорош, и пришло время вернуться к первоначальному плану.

Сейширо почти нежно обнимал умирающее тело Субару, шея которого была сломана, а глаза затуманены болью. И это согласно плану.

- Спасибо, - выдавил Субару, и, несмотря на страдания, которые он испытывал, на его губах задержалась прекрасная яркая улыбка. - Я все еще… Сейширо-сан…

Сейширо ничего не ответил, несколько хмуро наблюдая за тем, как в глазах Субару меркнет жизнь. Некоторое время он оставался в той же позе, а потом встал, поднял Субару на руки и похоронил его под Деревом.

Все шло согласно плану, и все же он был совершенно неудовлетворен благополучным завершением своего плана.

~

Три дня спустя Сейширо вернулся к Дереву, и если он был удивлен или озадачен, увидев жалкий сбитый с толку призрак Субару, то не подал виду.

В действительности, он даже не показал, что знает о существовании Субару. Его взгляд не задерживался на Субару, и он ничего не сказал, просто сел на одну из скамеек и закурил.

Он ничего не делал, хотя не было известно, что Сейширо вообще делал в парке, за исключением кормления Дерева. Очевидно, что он не собирался кормить его сейчас, но было совершенно непонятно, зачем он пришел сюда.

Сейширо неторопливо смаковал сигарету и выглядел весьма расслабленно. Субару неловко сидел под деревом Деревом, не уверенный, мог ли Сейширо видеть его, и было ли все это правдой.

- «Мм,» - наконец промямлил Субару, воплощение стеснительности. - «Мм, Сейширо-сан, почему вы не запечатали меня в Дереве?»
Сейширо не ответил. Он ни только ничего не сказал, но даже не посмотрел в сторону Субару.

- «Сейширо-сан, меня не должно быть здесь,» - с удручающей настойчивостью добавил Субару. – «Это нарушит магический баланс. Вы должны изгнать меня».

По традиции его должен был изгнать Сумераги, но Субару сам был Сумераги. У него нет наследника, а изгнать самого себя просто невозможно.

Сейширо не отвечал и никак не реагировал, однако Субару мог только предполагать, действительно ли Сейширо не видит и не слышит его или же игнорирует его преднамеренно.

Сейширо выкурил сигарету, выкинул окурок и ушел, а Субару, не знавший куда пойти и что делать, проследовал за Сейширо к его дому.

В течение следующих нескольких часов он наблюдал за тем, как Сейширо прочитал книгу и съел обед. Субару не произнес ни единого слова, ожидая, что Сейширо заговорит с ним первый.

~

На следующее утро, Субару делает еще одну попытку.

- «Сейширо-сан, почему вы позволили мне остаться здесь?»

Сейширо переворачивает страницу газеты, откусывает от своего тоста и отвечает:

- Почему бы и нет? – спокойно говорит он.

Субару нечего ответить. Несмотря на существование множества рациональных причин, он подозревает, что Сейширо не беспокоит ни одна из них, поэтому Субару замолкает на несколько секунд.

- «Почему вы убили меня?» – спрашивает он. Субару не думает, что Сейширо ответит на этот вопрос точнее, чем на предыдущий, но просто не знает, что еще спросить.

- Это было одним из условий Пари, Субару-кун, – отвечает Сейширо. Но этот ответ ничего не объясняет, и Субару снова задается вопросом, что же Сейширо ждет от него. Субару чувствует себя до странности бесполезным; их запутанная история всегда была обречена закончиться тем, что один из них убил бы другого, и все же Субару мертв, а история не закончилась.

Сейширо почти довел Пари до конца, но Субару все еще здесь, путается без сценария, словно человек, которого попросили продолжить спектакль, когда все персонажи лежат на сцене мертвые, и показывать больше нечего.

- «Я думал, что не стою быть убитым» - наконец произносит Субару. Тишина лишила его присутствия духа, и он говорит значительно больше, чем собирался.

Распознать реакцию Сейширо невозможно; мужчина как всегда непроницаем. Он просто слегка нахмурясь оценивающе смотрит на Субару и возвращается к газете.

- Понятно, - уклончиво отвечает он.

Когда становится ясно, что Сейширо больше не собирается ничего говорить, Субару вздыхает и понимает тщетность своих попыток пролить свет на сложившуюся ситуацию. Кажется, у Сейширо нет настроения беседовать.

В отсутствии лучших вариантов, Субару проводит остальную часть утра, пытаясь передвигать крупицы соли при помощи своей магической силы. К тому времени, когда ему становится скучно, он может передвинуть соль на несколько дюймов вдоль стола, хотя он не знает, замечает ли Сейширо его достижения. Каждый раз, когда Субару смотрит на него, мужчина поглощен своими мыслями.

Субару жаль, что он не знает, почему Сейширо еще не выпроводил его.

~

В течение следующей недели Субару повсюду следует за Сейширо (кроме спальни и ванной, скорее ради себя самого, чем ради Сейширо), не зная, чем занять время. Это значит, он следует за Сейширо в магазин, когда тот идет за продуктами или хочет купить пачку сигарет. Пачка кажется причудливо мирской и напоминает ему о двух вещах: первое, что остальные люди не могут видеть его, и второе, что у него психологическая зависимость от никотина.

Иногда Сейширо говорит с ним, а иногда игнорирует. Когда Субару пытается спросить или сказать что-нибудь о своем текущем состоянии, Сейширо отмахивается от него, и в каждой подобной беседе есть что-то неестественное. Сейширо редко начинает разговор, а Субару все еще слишком застенчив с ним, чтобы легко находить нейтральные темы.

Если смотреть с лучшей стороны - или с той, которая по предположениям Субару таковой является - он стал сносно управлять предметами, существующими на физическом уровне: когда Сейширо не обращает на него внимания, он не находит ничего лучшего, чем пойти попрактиковаться. Он думает, что, возможно, если попробовать дотронуться до Сейширо, то мужчина почувствовал бы что-нибудь, но, конечно, он не собирается этого делать.

- «Сейширо-сан» - говорит Субару с мягкой укоризной, - «Когда вы отошлете меня?»

Сейширо игнорирует его, это совершенно неудивительно, и Субару снова задается вопросом: что побуждает Сейширо делать то, что он делает. Ответа нет, и их жизнь идет согласно заведенному на прошлой неделе порядку - пока Сейширо не ложится спать, Субару остается на другом конце квартиры.

Субару пришел к выводу, что самое угнетающее в бытность призраком то, что призраки никогда не спят.

Вздохнув, он проводит еще одну ночь, безучастно разглядывая дверь спальни и передвигая крупицы соли.

~

Сейширо тщательно проанализировал поведение Субару в течение прошлой недели и пока согласен оставить все как есть. Недовольство осталось но уменьшилось, и Сейширо ждет своего часа.

- «Что вы делаете?»

До сих пор Сейширо разрешал Субару идти куда ему вздумается, не высказывая своего мнения, за исключением первоначальных колкостей о спальне. Субару сбит с толку тем, что Сейширо ставит магический барьер перед входной дверью, тем самым не давая ему уйти.

- Ухожу, - говорит Сейширо с маленькой раздражающе-самодовольной улыбкой. - А ты остаешься здесь. Вернусь поздно, Субару-кун.

Субару выглядит обиженным и несчастным. - «Сейширо-сан, почему…»

Сейширо закрывает дверь, чувствуя неопределенную и необъяснимую досаду. К моменту его возвращения Субару, судя по всему, догадался, почему его оставили, так как он сидит в дальнем конце комнаты и бросает на Сейширо укоризненные взгляды.

Эти взгляды раздражают Сейширо. Все, что он говорит этим вечером едко и усыпано ядовитыми колкостями, пока Субару не покидает квартиру и не возвращается через несколько часов. Когда он приходит, то выглядит виноватым, а Сейширо все еще бодрствует, следя за каждым его движением, и весь следующий день Сумераги не может смотреть Сейширо в глаза.

Сейширо решает на будущее ставить барьер таким образом, чтобы Субару не мог снова покинуть квартиру без него.

Это случается каждый раз, когда Сейширо идет на работу, за исключением того, что, не имея возможности оставить квартиру, Субару должен прятаться на балконе, в ванной или в углу комнаты, стараясь избежать плохого настроения Сейширо и его случайной жестокости. Иногда Сейширо позволяет ему прятаться, иногда он не чувствует себя достаточно великодушным, и настойчиво ищет Субару.

В такие минуты, Сейширо находит самым неудобным то, что не может дотронуться до Субару.

В конце концов, ему надоедает каждый раз приходить домой к обиженному Субару, когда у него есть работа, и однажды он просто не ставит барьер, разрешая ничего не подозревающему Субару следовать за ним, пока он ищет свою жертву. Слишком поздно Субару понимает, каково назначение этой экскурсии; цель уже найдена, и Сейширо игнорирует его возражения.

Сейширо убивает свою цель в шторме лепестков сакуры, Субару не отводит взгляда, завороженный и оцепеневший от ужаса, и не издает ни звука. Сейширо спокойно оборачивается, и видит, что Субару смотрит на него широко открытыми, полными боли глазами.

Они не успевают ничего сказать; дух только что убитой Сейширо женщины рыдает и кричит о мести, а Субару, ведомый инстинктами, присущими как его характеру, так и его работе, пытается заговорить с ней. Другой призрак не в себе, полон безумия и ненависти. Это - бесполезное и глупое действие. Субару лишь подвергает себя опасности и поэтому, по мнению Сейширо, он всегда был слаб.

Когда призрак пытается напасть на Субару и тот вскрикивает от боли, Сейширо с презрением бросает в женщину офуда, легко запечатывая ее душу в Дереве.

- Не трать свое время на мертвых, Субару-кун, - бесстрастно произносит Сейширо.

- «Если вы забыли, Сейширо-сан,» - спокойно отвечает Субару, - «я тоже мертв».

- Разумеется, - соглашается Сейширо, его губы изгибаются в иронической усмешке. Субару прищуривается.

- «Почему вы не сделали этого со мной?»

- Не убил тебя? У меня создалось впечатление, что я сделал это.

- «Не запечатали меня в Дереве, так же, как эту женщину,» - решительно возражает Субару. – «Вы легко могли сделать это, так почему же не сделали?»

- Возможно, я ошибся.

Глаза Субару блестят. - «Вы не ошибаетесь.»
Сейширо весело смеется, но в его глазах нет веселья. - Неправда, Субару-кун. Все ошибаются. Время от времени. Ты встанешь, или собираешься оставаться здесь всю ночь?

После этого Субару больше не пытается сопровождать Сейширо на работу, и когда мужчина уходит по ночам, Субару смотрит на него скорее задумчиво, чем укоризненно.

~

Теперь Субару уверен, что Сейширо преднамеренно привязал его к физическому миру. Не то чтобы он сомневался в этом раньше, но тогда это было всего лишь подозрение. Независимо от того, насколько сильно и логически оно обоснованно – подозрение никогда не сравнится с уверенностью.

Тем не менее, это ничем не помогает ему, поскольку он понимает побуждения Сейширо не больше, чем когда тот убил его.

Субару действительно не понимает ход мыслей Сейширо и совершенно уверен, что никогда не поймет. Несмотря на то, что в течение своего шестнадцатого года он проводил почти все свободное время с Сейширо - а прошлые несколько недель был практически прикован к нему - он никогда не знает, что происходит в голове у мужчины. Это расстраивает, особенно учитывая, что Субару настолько прозрачен для Сейширо.

Единственное объяснение, которое Субару смог придумать - Сейширо находит извращенное удовольствие в мучениях Субару и держит его при себе просто для развлечения. Он задается вопросом, нарочно ли Сейширо не дает ему воссоединиться с Хокуто, и увидел ли бы он ее, будучи запечатанным в Дереве.

Тем не менее, в этих размышлениях мало смысла, потому что все это останется просто теориями и гипотезами до тех пор, пока Сейширо не сделает что-нибудь с ним. Вопрос не в том, что случится, когда его запечатают, а в том, когда Сейширо запечатает его. Субару убежден: рано или поздно это случится. Его дальнейшее присутствие нарушит магический баланс Японии, а, кроме того, рано или поздно Сейширо станет скучно.

Сейширо очевидно не заботится о магическом балансе Японии и не показывает никаких признаков скуки. С каждым днем Субару теряет уверенность в том, что Сейширо неминуемо запечатает его, и через некоторое время прекращает думать об этом. Постепенно это становится все менее важным и все более далеким от воплощения.

У Субару появляется идея о перманентности такой ситуации, и это помогает ему расслабиться. Даже он не может быть начеку каждую минуту каждого дня, неограниченное число дней и недель и, возможно, месяцев, и прекращает подсознательно напрягаться каждый раз, когда Сейширо подходит к нему или слишком долго на него смотрит.

Когда Субару прекращает думать об этом, то чувствует себя совершенно нормально. И это и странно. Он - призрак, и он живет с Сейширо. В этой ситуации нет ничего нормального.

Трудно помнить это в течение дня, но поздно вечером он все еще коротает часы, устало таращась на дверь комнаты Сейширо, в отсутствии другого развлечения тренируясь становиться «более реальным» и двигать предметы в физическом пространстве.

Когда Субару не один, он не тренируется - все его внимание направлено на Сейширо, но почему-то ему кажется, что Сейширо знает о его тренировках.

~

Сдвигание границ становится для Сейширо почти хобби - проверить, как сильно он сможет исказить линию, пока что-то не сорвется. Субару всегда был его любимой игрушкой, предметом извращенного обожания, и есть некие пределы, которые Сейширо не пытался пересечь до того, как убил Субару. Он совершенно не жалеет об этом, потому что в его планах нет места для сожаления, но это немного неудачно.

Тем не менее, он заметил возрастание контроля Субару над материальным миром. Иногда Субару рассеянно тянется за стаканом, мешая тому упасть со стола, или подбирает что-нибудь лежащее на земле, даже не понимая, что он сделал, потому что эта тщательная опрятность - стойкая привычка, приобретенная, когда он был жив и выполняемая машинально. Сейширо с интересом наблюдает за происходящим, никогда не комментируя, но запоминая все происходящее для последующего изучения.

Он также заметил, что Субару ни разу не переступил через порог спальни или хотя бы приблизился к комнате, и это развлекает Сейширо. В течение прошлой недели он неуловимо подыскивал способ заманить Субару в его комнату. Подвиг, совершить который было бы намного проще, если он мог бы дотронуться до Субару, не проходя сквозь него.

Хорошо разбираясь в научной методологии, Сейширо начинает с наиболее очевидной (и, по совпадению, наиболее проигрышной) тактики, и комментирует антипатию Субару к спальне.

- Я предполагаю, что тебе скучно сидеть там всю ночь,- добавляет он, ухмыляясь неловкости Субару. - В конце концов, насколько я знаю, призраки не спят, не так ли?

- «Я не собираюсь сидеть там и смотреть, как вы спите, Сейштро-сан!» - восклицает Субару, взволнованный и огорченный. – «Прекратите высмеивать меня!»
Сейширо предпринимает свои попытки так, чтобы у Субару не было подозрений, и ни одна из них не так откровенна, как первая. Однажды он открыл дверь спальни и попросил Субару принести ему чашку чая, но ответ Субару был нехарактерно резок:

- «Я - призрак, Сейширо-сан. Вы должны знать об этом, вы ведь убили меня.»
Сейширо только засмеялся, его особенно рассмешило то, что Субару скорее всего смог бы сделать это, если бы попробовал, а значит он просто использовал это как оправдание, чтобы сказать нет, думая, Сейширо не знает о его возможностях.

Он пробует несколько других тактик, но метод, оказавшийся успешным очень прост. Все, что нужно, чтобы завлечь Субару в спальню – отвлечь его внимание и разрушить рутину: если Сейширо идет по квартире, в то время как Субару говорит с ним, то Субару склонен следовать за ним. Сейширо использует это, войдя в спальню примерно на час раньше, чем обычно и в середине беседы. Он очень горд и доволен собой, когда Субару машинально следует за ним на середине предложения . Сейширо ослабляет узел галстука и расстегивает манжеты.

- «И… подождите, Сейширо-сан, что вы делаете? Почему вы идете в спальню? Сейчас только десять часов.»
- Мне было интересно, сколько времени тебе потребуется, чтобы заметить это, - отвечает Сейширо. Субару сдерживается и смотрит на него полными обиды сердитыми глазами. Разнообразные попытки Сейширо обманом завлечь Субару в его комнату складываются воедино, и Субару понимает, что Сейширо играет с его неуверенностью.

- «Очень смешно,» - резко говорит он, разворачиваясь и демонстративно покидая комнату, неплохо для того, кто не касается земли. Чашки на полках в кухне немного дребезжат, растревоженные его чувствами.

Сейширо не собирается позволить Субару так просто уйти и неторопливо тянется к Субару, хватая его за запястье. - Куда это ты идешь, Субару-кун?

- «Отпустите меня!» - Субару вырывается, пытаясь избавиться от рук Сейширо, и уже спустя мгновение он бледнеет, а рука Сейширо проходит сквозь его призрачное запястье.

- Так я и думал, – глубокомысленно произносит Сейширо. - Ты можешь сгустить свое тело, если постараешься или действуешь под влиянием инстинкта.

Субару не совсем скрывал это от Сейширо, но он чувствовал себя более уверенно, пока они оба знали, что Сейширо не может поднять на него руку.

- «Сейширо-сан» - осторожно говорит Субару, и Сейширо ухмыляется ему.

- Если я поставлю барьер на дверь, - говорит он, - Ты окажешься в ловушке.

- «Почему вы так стараетесь уговорить меня войти в спальню?» - настойчиво спрашивает Субару, отчаянно пытаясь разобраться в сложившейся ситуации, но он уже знает ответ на свой вопрос и знает, что это не сработает.

- Почему ты так не хочешь этого? – парирует Сейширо, и Субару отводит взгляд.

- «Это неудобно» - бормочет он. – «Я не хочу просто сидеть и смотреть, как вы спите. Это было бы странно»
- Как пожелаешь, – спокойно говорит Сейширо и садится на кровать, снимая обувь. Теперь, когда он выиграл состязание в силе воли, Сейширо готов оставить Субару в покое. Субару неловко стоит рядом, не зная, что он должен делать теперь. Он может уйти, если захочет, но чувствует, что проиграл бы, признавшись Сейширо, что такая незначительная вещь пугает его.

С другой стороны, он не знает, чего Сейширо хочет или ждет от него. Будет ли Сейширо раздражен, если Субару останется, неловко слоняясь вокруг него, пока он будет спать? Или он будет разочарован в Субару, если тот уйдет?

На секунду Субару нерешительно замирает, но в конце концов решает остаться, и со вздохом опускается на пол.

Призраки не спят, но Субару закрывает свои глаза, потому что он устал бодрствовать изо дня в день и ему совсем не хочется смотреть, как Сейширо переодевается. Хотя он не может отключить мозг для сна, он может отдохнуть, краем уха слушая шелест и другие тихие звуки, которые издает Сейширо, блуждая по комнате, погруженный в свои мысли.

Поэтому, когда Сейширо опускается перед ним на колени, опираясь рукой на стену рядом с головой Субару, это застает юношу врасплох.

- «Сейширо-сан?»

- Интересно, насколько призраки могут чувствовать – задумчиво произносит Сейширо почти шепотом и проводит пальцами вдоль челюсти Субару. Прикосновение на грани реальности, как звук на грани слышимости. Он внимательно смотрит в затуманенные глаза Субару, а тот вздрагивает. - Ты чувствуешь это, Субару-кун?

Сейширо не просто пытается коснуться материальной формы Субару; это прикосновение с оттенком омъеджицу, смесь физического и духовного контакта, и поэтому Субару может чувствовать пальцы Сейширо. Хотя единственное, что он чувствовал с момента своей смерти - это боль, когда дух жертвы Сакуразукамори напал на него. Два омъеджи, один живой и один бесплотный, могут почти соединить эти две плоскости между собой.

Каждое движение мимолетно и тщательно рассчитано, мгновенное прикосновение, исчезающее уже через секунду. Субару смущен и взволнован, путается в своих ощущениях. Сейширо целует его, глаза Субару широко раскрыты и полны сомнения. Он то почти полностью материален, то совершенно прозрачен. Любой другой человек мог бы перевесить, провалиться сквозь Субару и удариться о стену, но Сейширо предвидел эту возможность и не перемещает большую часть своего веса.

- «С-сейширо-сан,» - произносит Субару дрожащим голосом, и если бы ему все еще нужно было бы дышать, его дыхание стало бы прерывистым. Сейширо ничего не говорит, и лишь спокойно смотрит на него. Одна пара разноцветных глаз встречает тень другой. Субару пристально смотрит на Сейширо, а затем нерешительно тянется к нему, его губы призрачно касаются губ Сейширо.

Атмосфера между ними напряжена, словно дрожащий карточный домик, готовый разрушиться от малейшего колебания воздуха. Субару настолько взволнован, что каждый раз, когда Сейширо касается его, он остается на месте лишь несколько секунд, подсознательно привыкший к физическому контакту, а затем пугается, оставляя Сейширо касаться воздуха, пока Субару не заставит себя снова затвердеть. Это напоминает попытку поймать дым, но Сейширо может быть очень терпелив, если это ему выгодно.

Его пальцы пробегают по шее Субару к его ключице, губы следуют за ними по тому же пути. Глаза Субару закрываются, а его руки обвиваются вокруг шеи Сейширо, пальцы впиваются в его рубашку, но поскольку его физические свойства проявляются рывками, кажется, что он раз за разом сжимает и разжимает кулаки. Это странное ощущение.

Однако, не настолько странное, как мерцающая одежда Субару, отчаянно пытающегося остаться материальным. Его внешность, форма и одежда, его тяга к никотину или то, как он чувствует прикосновения Сейширо к его лицу, его бедрам, его коленям - это всего лишь психосоматика. После смерти Субару остается таким же, как при жизни, таким, каким он видит себя, интерпретируя прикосновения Сейширо, как признак существования определенных частей своего призрачного тела. Его одежда является частью ментального образа, но Сейширо смущает его, и ментальные константы Субару разрушаются, его подсознание не знает, цепляться ли за одежду или освободиться от нее.

Одна рука Сейширо скользит под ноги Субару, а вторая - вокруг его плеч. Он ждет, пока Субару не прислонится к нему, а затем подхватывает его на руки и несет к постели. Субару немедленно теряет контроль над своей материальностью, но как только Сейширо замечает, что это не имеет значения, Субару появляется в той же точке, потому что, по его мнению, он должен находится именно там, а гравитация не действует на призраков.

Сейширо не может лечь на Субару, не пройдя сквозь него, потому что Субару материален куда реже, чем нематериален, и даже в этом случае он почти прозрачен. Секс состоит из двух элементов: разум и тело, физическое и духовное. У Субару больше нет физического тела, таким образом, это - лишь имитация секса, бледное отражение – самое большее, что они могут достичь.

На мгновение их пальцы переплетаются, но Субару растворяется, а Сейширо снова сжимает в руках пустоту.

- «Жаль, что я не могу обнять Вас» - тихо произносит Субару.

Сейширо не отвечает, отталкивая странные беспокойные мысли, прячущееся на краю его сознания, но даже когда он засыпает, Субару остается рядом с ним.

~

В целом, Сейширо устраивает сложившаяся ситуация. В каком-то смысле, у него появилась возможность собрать вместе лучшие элементы двух планов. Теперь, когда Субару стал призраком, больше никто не сможет заполучить его, никто не сможет прикоснуться к нему и даже увидеть. В мире Субару нет никого кроме Сейширо, и Субару никогда не отвернется от него.

Недовольство все еще подает признаки жизни. Все же есть неудобства, от которых невозможно полностью избавиться. Иногда он пытается обнять Субару, и руки Сейширо проходят сквозь него, а иногда Субару сам использует это против Сейширо, растворяется без следа, желая побыть в покое. Иногда Сейширо притворяется спящим и наблюдает, как задумчиво Субару смотрит на него. Во время еды он вспоминает, что в отличие от него Субару не может есть. Порой он замечает, с какой тоской Субару смотрит на пачку сигарет, которую он больше не может выкурить. В такие моменты недовольство всплывает на поверхность непонятной вспышкой раздражения, которое он не знает куда направить и выплескивает его на Субару.

Это не слишком помогает. Суровое отношение к Субару лишь заставляет его исчезать, так, что Сейширо не знает, где он. А потом в квартире будет беспорядок, а на полу - осколки фарфора и пролитая вода. «Простите, Сейширо-сан, я не хотел этого,» - скажет потом Субару виновато и примирительно, и это всегда правда.

Сейширо учится уменьшать свою склонность переносить гнев на Субару, потому что еще сильнее его раздражает то, как Субару избегает его. Несмотря на то, что он может поставить сколько угодно барьеров и поймать Субару в ловушку, он не может помешать ему стать невидимым и бесплотным. Таким образом, Сейширо не может ни увидеть его, ни прикоснуться к нему.

Однако, Сейширо быстро выбрасывает это случайное чувство беспокойства из головы и в принципе всем доволен. Душа Субару принадлежит ему, а тела, которое он мог бы отдать кому-либо еще, больше нет. Субару не может покинуть его и, судя по всему, не собирается. Вероятно, его тоже все устраивает, и Сейширо удостоверился, что в мыслях Субару нет места никому кроме него. И твердо уверен, что жалеть ему не о чем.

В конце концов, все идет согласно плану.

@темы: Нетленчики, Кламп-фики

---

Читала я о гениальной идее чудо-зверя Обоснуя. Теперь познакомилась с ним на своей шкуре. Я знала, что он питается авторами, но что он еще и переводчиков ест... Вот сидит у меня рядом с компом нечто среднее между моей кошкой, ленковским кроликом Паней и загадочным зверем-Снарком и вкрадчиво так приговаривает: "А вот у автора ошибочка, явно ориентировался на аниме, а оно продукт вторичный, на мангу ориентироваться нужно было... А почему ты считаешь, что вот этот каломбур нужно переводить именно так? А это вообще ерунда, думаешь, двум взрослым людям больше заняться нечем?". Вот и приходится искать 10 общих черт между вороном и конторкой. -_- Кыш, кыш, скотина! И вообще, что мешает всему быть таким, как написано? А почему бы и нет?

---

Ками-сама, как я ржала... Не думала, что на свете есть что-то хуже того стихотворения про "Воробьи свистят как пули", но это просто верх графомании. Поэма "Сын Зари" с комментариями. community.livejournal.com/fantasy_proda/23901.h...

Цитата:
На нем в золотистом сиянии,
В ауре из радужных брызг, - чудесное слово аУра, возьму на карАндаш себе.
Парит в бесконечном познании,
Из времени сотканный миг - и пред метафизикой этой повешусь в мгновенье одно.

---

Родители опять смотрят эту мерзость. Смоллвиль. Скачали серий этак 200, и смотрят. Часами. А меня уже от звуков опенинга тошнить начинает. -_- Сама я посмотрела всего одну серию, узнала, что при надевании чеонгсама мгновенно появляются способности к кунг-фу, и больше не смотрела. Гадость. Так нет, мало того, мать еще пытается пересказывать мне содержание серий. В такие моменты я достаю из закромов один и тот же фик по Смоллвилю (слэшный, стебный и прекрасно написанный), перечитываю его, и злорадно смеюсь. Ибо достало уже.

---

Горло болыть, ангина мабуть

Болеть во время забастовки учителей даже отвратительней, чем во время каникул. Ой, как мне хреново... А я еще и на дополнительное рисование сегодня напросилась...

---

Флэшмобчик

Делаем в дневнике у себя такую запись:
1. Про меня:
2. Про жизнь:
3. Про любовь:
4. Про дневник:
5. Про будущее:

А потом тыкаем на случайный дневник. И списываем названия.

1. Про меня:Влюбленность для любви-то же самое,что детство для жизни. - надо обдумать.
2. Про жизнь:Место Для Личного Мира - В принципе, подходит. Ну-ка, живо расчистили мне место!
3. Про любовь:monsters,inc - Мама родила меня магнитом для уродов(с)
4. Про дневник:презрение жизнью часто даёт средство сохранить её - О, как сурово. О_о
5. Про будущее:Оттенки тишины - Не гробовой, надеюсь?

---

Глюки продолжаются...

Ой, мой глюк, мой глю-ук,
Ты не глючь меня...

Приснился мне сегодня сон. Во сне был тонущий Титаник, айсберг, а я сидела на айсберге в голубой ночнушке и со шваброй. Рядом тонул ДиКаприо, и как только он пытался вынырнуть, я била его по голове шваброй и он снова уходил под воду. И так раз за разом... Приятный был сон.

---

Контрольная

Написала контрольную по биологии. Теперь пытаюсь забыть всю эту анатомию, а она не забывается. Ощущение, будто в голове у меня кишки, на них кружатся в хороводе энзимы и все это обильно поливается желудочным соком. -_-

---

Ура!!!!!!!!!!!!

В новой главе Тсубасы обещают появление Сейширо! И Фумы! КЛАМП, пожалуйста, не убивай Сея в Тсубасе. Еще одну его смерть я не переживу. И Субару не убивайте! И Камуи! И Фуму! Все, пора покупать губозакаточную машину.